Ее предали. Бросили в темницу, обвинили в колдовстве, пытали… Другая бы сломалась, но принцесса Мишель решила родить сына, который вырастет и отомстит за нее. И ей это удалось. Зачатый от демона, принц крови воспитывается в глуши. Настанет время — и он предъявит свои права на трон. На возмездие. На власть. Но… увы. Ни одно из этих прав не дает простого человеческого счастья. Его учили убивать, но не учили любить. Или все-таки любовь окажется сильнее? Кто знает?
Не люблю я тех, кто паразитирует на самом святом в человеке — на любви.
Один сын — и тот дурак. Кольчуга начищенная, а вместо башки пустая кастрюля.
Кто сказал, что тьма — зло, а свет — обязательно добр?
Хорошо, когда есть друзья. И еще лучше, когда друзья — умные.
Королевские отпрыски с детства носят маски и не дают никому увидеть свое истинное лицо.
К тому же чем грязнее предыдущий правитель, тем чище новый. Закон политики, знаете ли! Кто бы ни взошел на трон после тирана и деспота — поначалу его все равно будут любить.
Что пользуется во все времена спросом? Чужая постель — ежели своей нет.
Сволочь - это состояние души.
А еще — надеваю под камзол кольчугу и снимать ее не собираюсь. Нет, я не жду подставы. Я твердо уверен, что она — будет.
Короля на прогулку вывезти — это не кошечку в корзиночке. Это серьезнее. Обоз, сопровождение, снабжение...
Кто бы мне объяснил, как власть и золото делают из женщин таких сук?
Собаки, простите меня, я не хотел вас обидеть...
Ты действительно носишь дитя Рудольфа. И я не хочу, чтобы невинный младенец пал жертвой твоей глупости и интриг Шартрезов.
Да, я полудемон.
Но не скотина же!
Все это время Шартрезы старались найти Карли.
Куда там!
С тем же успехом они могли бы у меня искать хвост — когда я в обличье человека. Сколько ни ищи, а все… попа попадается.
Спасибо тюремщикам, благодаря которым Рик и Марта были соседями, а Мишель - напротив них. Им просто стало принцессу жалко.
А вот Мишель жалости лишилась раз и навсегда.
Тюрьма, пытки, допросы - оно очень помогает избавиться от излишка любви к людям.
Говорят, нет хуже дурака, чем дурак с инициативой.
Градоправитель принял нас как родных. Не в смысле - радостно, а в смысле - свалились тут на голову. Вроде как и мину делаешь вежливую, но мысль одна - куда б тебя, заразу, сплавить?
— Вешать будешь?
— Обязательно буду.
— Алекс, как тебе не стыдно!
— То есть?
— Они ж дворяне! Никаких грязных пошлых веревок! Только топор и золоченая плаха.
— Действительно, чего это я веревками разбрасываться вздумал? Непорядок…