Крис, художница-неудачница на пороге сорокалетия, проводит вечер с известным теоретиком культуры по имени Дик. Безумно и необъяснимо влюбившись, Крис начинает писать ему письма, вовлекая в этот процесс мужа. Когда Дик отказывается включаться в игру, Крис продолжает писать, исследуя преобразующую силу повествования от первого лица. Впервые опубликованный в 1997 году, роман I Love Dick пережил несколько волн переиздания, достигнув широкой аудитории читателей в 2015-м. Размывая границы между...
Ведь до того вечера у нас с Крис всё было хорошо. Может, без особой страсти, но с комфортом.
…наши «я» отменяются от соприкосновения с другим «я»…
Разве величайшая свобода заключается не в свободе быть неправым?
…невозможность вернуться в юность, когда друзей выбираешь за то, кем они являются, а не обстоятельства их жизни — испоганила мне настроение.
Наверное, виноват пустынный ветер, вскруживший нам головы в тот вечер, а может, тяга придать жизни слегка литературный вид.
И что нам так сдалась эта легкость? Легкость — это ложь шестидесятых, это поп-арт, ранний Годар, «милый старичок и хорошенькая девушка (с хаски)». Легкость — это экстаз коммуникации без иронии, это ложь бесплотного киберпространства.
КОМУ ПОЗВОЛЕНО ГОВОРИТЬ И ПОЧЕМУ? - написала я на прошлой неделе. - ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ ВАЖНЫЙ ВОПРОС.
Разве не разрушение понятия прогресса стало величайшим переворотом, совершенным модернизмом? И все равно прогресс возвращается в книги по истории, в диалектический материализм, в переработанное нью-эйдж-конфуцианство - возвращается надеждой, что все мы движемся сквозь концентрические круги знаний к некой великой правде. А за этой надеждой кроется самая главная ложь: что все налаживается. Зловещие предзнаменования заметны только в ретроспективе.
Очень может быть, что энтузиазм- единственное, что я могу тебе предложить.
Если койот - последнее выжившее животное, то ненависть - последнее чувство на земле.
Невозможно, невозможно простить человека, если его злодеяние нас унижает. Нужно согласиться с мыслью, что оно не унижает нас, но обнаруживает наш истинный уровень.
На протяжении нескольких месяцев я думала, что эта история будет о том, как любовь может изменить мир. Но, пожалуй, это слишком пошло.
Фассбиндер сказал однажды: «Мне противна мысль о том, что любовь двух людей может привести к спасению. Всю свою жизнь я боролся против этого деспотичного вида отношений. Я, напротив, верю в поиски такой любви, которая каким-то образом охватит все человечество».
Как продолжать, если связь с другим человеком прервана (когда прервана связь с самой собой)? Быть влюблённой в кого-то - значит верить, что существование в чьём-то присутствии - единственный способ быть полностью собой.
Дело не только в том поколении, - отозвался ты. - Мужчины до сих пор разрушают жизни женщин.
В каком-то смысле любовь очень похожа на процесс письма: пребываешь в том обостренном состоянии, когда нет ничего важнее точности и осознанности. И это может сказаться на всем. Ты рискуешь тем, что твои чувства могут быть осмеяны или отвергнуты, и, похоже, я впервые понимаю этот риск: я готова проиграть и принять последствия, раз уж сама делаю ставки.