Приключения Майлза Форкосигана продолжаются. На этот раз все начинается вполне невинно — Майлз, вместе с братом Айвеном, отправляется с дипломатической миссией на Цетаганду, где должно состояться погребение Императрицы.
Но дело принимает неожиданный оборот — Форкосиган поневоле ввязывается во внутренние политические интриги местной знати, которые угрожают и безопасности Барраяра.
Чтобы спасти себя и отвести угрозу от родной планеты, Майлз должен найти настоящих заговорщиков…
«Ты еще пожалуйся, что старуха императрица не оповестила тебя заранее о своей грядущей кончине, – кивнул Айвен. – Ну-ка, надевай эти чертовы штуковины, а то тетя Корделия обвинит меня в том, что ты переломаешь себе ноги, споткнувшись о дворцовую кошку. Давай.»
«Я ищу доказательства. Они могут привести меня…
– Куда?
«Вниз головой в такой омут, какой тебе и не снился».
– Полагаю, что буду знать куда, когда окажусь там, сэр.»
«– Вы знаете, что это, лорд Форкосиган? – спросил Джияджа.
Перед лицом Майлза на бархатной подстилке сиял орден «За заслуги».
– Да, сир. Это тяжелый предмет, идеальный для того, чтобы топить мелких врагов. Вы намерены зашить меня в шелковый мешок вместе с этой штукой, прежде чем бросить за борт?»
Удача – это то, чего ты добиваешься для себя сам, если хочешь этого.
Те, ради кого он пришел сюда, только-только занимали свои места. Если бы у него был хвост, кончик его сейчас подергивался бы. Поскольку хвоста у него не было, он ограничился легким постукиванием ботинком.
Это была самая мутная убедительно звучащая и не подлежащая проверке туфта, какую он мог сочинить сходу, оставив достаточно пространства для маневра.
— Мне казалось, при Верване Хегенский союз достаточно крепко врезал гем-лордам по носу, чтобы те на время утихомирились, — произнес Майлз. — Вся экспансионистская партия гем-офицеров в глубокой опале, гем-генерал Эстанис совершает самоубийство… Это ведь было самоубийство, не так ли?
— Совершенное не слишком добровольным образом, — ответил Форобьев. — Эти цетагандийские политические самоубийства бывают жутко кровавыми, когда самоубийца не склонен к сотрудничеству.
— Тридцать два ножевых ранения в спину — это худшее из самоубийств, что им доводилось видеть?
Справляться с одной аут-леди было уже нелегко; иметь дело с двумя – хуже чем пасти кошек.
В воздухе повисла невысказанная фраза... Майлз оставил ее висеть где висит.
Наметанный глаз Айвена мгновенно оценил привлекательность верванской женщины и он расплылся во внимательной улыбке с таким же искренним восхищением, с каким он улыбался предыдущей девушке, и будет улыбаться следующей. И следующей.