От всех прочих городков северной Ландрии наш Уэстенс отличал один неоспоримо положительный факт — у нас искренне верили в сказочную, волшебную и умопомрачительную любовь. И тому способствовало немало причин. К примеру — не верите в любовь с первого взгляда? Напрасно. Совершенно напрасно, вот помнится в 1769 году юный ненаследный принц Ландрии, проезжая по городу, увидел прелестную цветочницу шестнадцати лет, чей папенька чаще возлежал на мостовой в состоянии блаженного опьянения, нежели...
— Хорошо, скажу проще — вы нужны мне, — практически прорычал герцог. — В моей постели, в моей жизни, в статусе полной принадлежности мне!
— Звучит пугающе, — была вынуждена признать я.
— Звучит волшебно, — не согласился Аверан.
— Что вы себе позволяете? — спросила я, скорее удивленно, чем испуганно.
— Я себе позволяю поставить на место одну зарвавшуюся плебейку! — прорычал едва ли не мне в лицо этот наглый самодовольный и напыщенный тщеславный тип.
— Но позвольте, — я невольно улыбнулась, — о каком месте идет речь?
— И кто это к нам пожаловал?!
— Приведение, — ответила я на его вопрос.
Моргнув, этот индивид уставился на меня светло-голубыми глазами, и поинтересовался:
— Почему это привидение?
— Потому что я вам привиделась.
— Я написал вам сонет, вы читали?
— Не имела несчастья!
— Я посылал вам цветы!
— У меня трое сестер, лорд Эруа, поверьте нам присылают столько цветов, что мы давно даже не разбираем кому и какие.
— Я пел под вашими окнами!
— Боюсь, вы ошиблись, мои окна выходят на сад, расположенный позади дома, попасть туда вы не могли ни коим образом. А если бы и попали, боюсь вместо серенад, сад был бы оглашен вашим испуганным «Спасите», так как папенька на ночь выпускает собак.
— Так кому же я тогда пел?
— Вопрос не ко мне.
— Элизабет, вы жестоки!
— Лорд Эруа, вы невоспитанны!
— Прошу прощения, мисс Хемптон, но я страдаю.
— Искренне вам сочувствую и отказываюсь мешать в этом сложном деле, — заверила я.