Билл Коузи, бизнесмен и общественный деятель, сумел сделать невозможное – даже после смерти он продолжает влиять на судьбы близких людей. Отец, муж, любовник – он успел примерить на себя разные образы. Некоторые ему очень шли, а в некоторых Билл был настоящим чудовищем. Но книга эта не о нем, а о женщинах, окружавших его, и о чувствах, которые он у них вызвал. У каждой из героинь будет шанс рассказать свою историю, полную приятных и не очень воспоминаний. А нам останется лишь выслушать их и...
И вот родной дом: вроде такой знакомый, но ты уезжаешь, а он продолжает меняться у тебя за спиной. Щедрые мазки маслом на холсте, который ты носила в голове, превращаются в потеки краски на стенах. Яркие, волшебно-живые соседи становятся туманными, контурными подобиями самих себя. Тот дом, что был гвоздем пришпилен к декорациям твоих мечтаний и кошмаров, вдруг от них отстегивается, и вот уже он не роскошный, а довольно потертый, но от этого становится еще более желанным, ибо то же, что случилось с ним, случилось и с тобой.
Дом не съежился, это съежилась ты. Окна не перекосило – перекосило тебя. Значит, он стал еще более твоим, чем когда-либо.
Но чтобы так любить - тихо и без вывертов, - необходимо наличие интеллекта.
А доктор Рио не испил уготованную ему чашу, новая пассия помешала. .."Это она напрасно, - сказала тогда Манила. -Новой девке не надо было оберегать его - пусть бы узнал, что может сделать брошенная любовница. Дала бы посмотреть, что бывает, когда избавишься от надоевшей женщины, глядишь, это помогло бы ей самой - свой собственный прокат в его объятиях превратить в долгосрочный лизинг."
·
Да чёрт с ней с осторожностью, когда такое счастье — засыпать одной, в тишине, да и в полной темноте, наконец-то! Что в помещении, где спишь, просто нет унитаза, уже само по себе потрясно!
Глотать раскаленные камни и то легче, чем выслушивать жалобы толстосума.
Но самое-то главное вот что, слушай: хороший мужик вещь хорошая, но ничто в мире не идет в сравнение с хорошей - по настоящему хорошей - женщиной. Это может быть мать, жена, твоя подружка. сестра или кто-то, с кем ты рядом работаешь. Не важно. Но как нашел такую - держись за неё. А видишь, что наоборот, она пугает тебя, - рви когти.
· Кроме него, ей никто не был нужен, и слава богу, потому что только он у неё и был.
Ведь шишь чего в жизни достигнешь по большому счету, если почерк плохой. Это только теперь все как курица лапой пишут.
Ах, бедные, изнеженные американцы - никакого упорства, никакой силы воли.
...та фраза из детства вновь ввергла их во времена, когда не существовало даже невинности, ибо не был придуман ад.
·
… в каком-нибудь мелованно-глянцевом, прилизанно-пошлом издании для переростков, замаскированных под мужчин, где учат технике соблазнения, будто нужна какая-то ещё техника, если женщина для себя с мужчиной определилилась.
Да он мог бы послать ей хоть бутылку хлорки или засохшую новогоднюю ёлку — всё равно бы она делала всё что он захочет, за те возможности, что с ним открывались.
·
Москиты мою кровь не любят. Когда-то в юности меня это обижало, я не могла понять, что отверженность бывает благостной.
Вожделение так непреложно, что кажется судьбой. И когда речь идет о постели - с него какой-то прок, конечно, есть. Но когда о жизни в браке - это же курам на смех !
Женщина – дело серьёзное, и когда человеку везёт, он получает тройной выигрыш: хорошую кормёжку, хороший секс и хорошую собеседницу. Большинство мужчин удовлетворяется чем-то одним, а ежели кто два приза получит, доволен – сил нет
Женщина - дело серьезное и когда человеку везет, он получает тройной выигрыш: хорошую кормежку, хороший секс и хорошую собеседницу. Болшинство мужчин удовлетворяется чем-то одним
Можно обойтись без чего угодно, когда есть то, без чего обойтись нельзя.
Уродки о красоте всё знают. Им иначе нельзя.
... удерживать мужчину - значит делиться им с другими.
Ты можешь жить с кем угодно, если у тебя есть та, с кем ты жить не можешь.
·
Естественно, у каждой наготове печальный рассказ: слишком опекали, мало опекали, а то и про что-нибудь похуже. Какая-нибудь сказочка о злобном папаше и коварстве мужчин или о подлой мамочке и друзьях-подружках, которые без конца предавали. В каждой такой истории обязательно присутствует мерзавец, чудовище, из-за которого она стала злобной, не став храброй, и потому теперь ей проще впустить кого-то к себе между ног, чем в сердце, туда, где прячется сонно свернувшаяся девочка.
Подчас шрам так глубок, что жалостной сказочки уже мало. Тогда ту лавину безумия, что наваливается и погребает под собою женщин, заставляя их ненавидеть одна другую и губить своих детей, им остается объяснять единственно злом извне.