Смерть – какая она? Страшная? Или наоборот – освободительная? Кто решает кому жить, а кому нет? Журналист Максим Котов недавно пережил самую страшную потерю. Неизвестный вирус унёс жизнь его ребёнка. «Так бывает…» – сказали врачи. Но Максим уверен, что смерть его дочери – не случайность, а часть большого заговора. И в этом заговоре его ребенку была отведена роль пешки, которой с легкостью пожертвовали ради достижения «большой цели». Котов решает найти виновного и отомстить. Но чем больше он...
Ты же знаешь, наша служба как проститутка, нам хоть фээсбэшный ты следователь, хоть следственного комитета, один черт, все равно мы будем тело оформлять.
... в который раз она убедилась, что быть в неведении, когда тебе кажется, что ты знаешь все, – самая отвратительная в мире вещь, хуже только рваные колготки на первом свидании.
«Такое бывает: человек просто исчезает, пропадает с радаров, и все. Люди, которые с ним общались, начинают беспокоиться, но в итоге просто забывают про него. А человек между тем не просто пропал.»
Она станет посмешищем и самой обсуждаемой персоной года, а может быть, и нет. Никто не знает, как аудитория отреагирует на подобный вброс информации.
«Песчинки тревожных мыслей, казалось бы, незаметные и совсем не страшные, кружили в голове, оседали, появлялись новые и тоже, кружась, оседали. И в этом круговороте она не заметила, как скопившаяся тревога пригвоздила ее к креслу.»
«Как ты можешь взять на себя функцию Бога? Решать кому жить, а кому нет? С чего ты вообще взял, что можешь даже думать такими категориями?»
«Вы злитесь на всех вокруг, потому что они не смогли спасти вашу дочь. Вы злитесь на врачей, что они не знали, как ее вылечить. Злитесь на правительство, что оно допустило эту... Не знаю даже, как назвать. Терроризмом не назовешь, может быть... маркетинговую атаку?»
«Если откинуть всю юридическую муть, суть была проста. Когда на той или иной территории внезапно происходит вспышка вируса, для иностранных фармкомпаний открываются ворота рая.»
Если сейчас меня убьют, убийца попадет в рай, – подумала она. – Зачем же я вчера пила все подряд?
В нем чувствовалась та самая уверенность в себе, когда если не мир по колено, то родной океан – точно.