Чертеж Ньютона

Жаль Ньютона

Отличная иллюстрация того, как ни аннотация, ни бесплатный отрывок не дают никакого представления о книге.
30% текста (оценка приблизительная) - воспоминания сына об отце, который "для обывателей был только шестидесятилетним хиппарем и нежадным старьевщиком". Увы, я - обыватель, так как этот человек в купе с его философствованиями и оставленным в прошлом литературным даром именно так мною и воспринимается в рамках повествования, представленного автором. Устаешь от его самолюбования, от сыновьего преклонения и от бесконечно изрекаемых "истин".
60% текста - болтовня (прошу прощения, но другое слово использовать не могу) об Иерусалиме, которая мне, например, не интересна. Несомненно, редко попадаются любопытные факты, но в основном "красивые" описания улиц, домов, дворов и пр. Бесконечные философские умозаключения отца героя об этом городе. Не верьте, что сын будет искать пропавшего отца: не ищет, ходит по городу, описывает то, что видит сам и то, что показывал ему отец.
10% - вкрапления научной фантастики, иногда с историческим замесом. На те, которые составляют последние 50 страниц, моего терпения не хватило - прочла по диагонали. Возможно, это самое удачное в книге, но судить, увы, не могу.
Буду справедлива: есть несколько занятных мыслей о применении квантовой механики для объяснения социальных понятий.
Щепотка сюрреализма, которую попытался добавить в повествование автор, только вызывает раздражение, так как развития не получает.
2 балла из 10, рекомендую к прочтению только поклонникам "устной" пейзажной живописи.

Идея автора очень интересная

Дочитала "Чертеж Ньютона" и хочу с вами, моими френдами, поделиться впечатлением об этой книге. Книга мне понравилась, я получила большое удовольствие и много новых знаний из истории Иерусалима и археологии. Сейчас расскажу, что мне понравилось больше всего.
Если быть долгое время подписанной на блог А. Иличевского и читать регулярно те отрывки, которые выкладывает писатель, то можно легко узнать почерк и манеру письма Иличевского, даже не видя обложку и название книги - настолько узнаваемый стиль. И очень интересно наблюдать, как все те кусочки, которые я уже читала по отдельности, сложились в полотно романа.
Мне показалось интересным построение романа, словно в виде дерева: основной сюжет - о том, как герой ищет пропавшего неизвестно куда отца и постоянно пытается воссоздать образ храма Соломона, - это как бы ствол дерева. А веточки дерева - это разные лирические отступления на разные темы (путешествия по Иудейской пустыне, по Неваде и Юте, Иерусалим, Ирод, храм Соломона, темная материя, всеобщее воскресение мертвых, Москва, художник Поленов, музыка и литература и многие другие темы). Интересно, что Иличевский рассказывает про это все в виде воспоминаний героя об отце, о его мыслях и записях в дневниках. Также интересно, что черты самого Иличевского (образ автора) мы видим и в образе сына ( главного героя), и в образе пропавшего отца. Все же в отце их больше.
Я уловила в романе две аллюзии: "Мертвые души" Гоголя ( в самом начале) и "Солярис" Лемма (про жизнь и видения героя на заброшенной станции на Памире). Я долго думала, для чего на фоне реального мира автор вводит этих призраков, калощадку? Неужели герой сходит с ума? Но нет. Это не так. Я пришла к выводу, что сделано это для того, чтобы показать сосуществование мира видимого и мира духов, тонкого мира, невидимого. И автор абсолютно убежден, что этот тонкий мир есть. А Вселенная может посылать нам информацию не в виде знаков, которых мы так ждем, а сразу в виде другого сознания.
Герой романа носится по пустыне и пытается в узорах, созданных дождями, ветрами на стенах древних пещер, определить очертания Храма - он понял, что сама темная материя хочет донести ему образ Храма. Он приближается к разгадке вплотную. И с помощью специального оборудования, особым образом направляя свет, ему удается создать над Храмовой горой образ-призрак Храма Соломона, как на чертеже Исаака Ньютона. И этот Храм парит над городом. А люди воспринимают это как чудо. Мне это напомнило град Китеж и легенду о том, что этот город-призрак можно видеть на рассвете в тумане в первых лучах солнца.
Автор поднимает интересные темы и идеи.
Главное, что я поняла, - это то, что данная книга гораздо глубже и в ней гораздо больше смыслов, загадок и аллюзий, чем я смогла уловить. Мне элементарно не хватило знаний об истории Иерусалима, об археологических раскопках в тех местах, а также мне не хватило знания Священного Писания.
Книга оформлена тоже прекрасно. Во всей книге нашла всего 2 ошибки. Одна на с.129 - вместо наряжали елку написано снаряжали елку. А вторая на с.124 -лабрадора, оставшегося дома одного.
Кстати, наконец-то среди героев засветился песик писателя Шерлок. В романе его зовут Ватсон. Жаль, что лабрадор Александра Иличевского не умеет читать и никогда не узнает, с какой любовью хозяин пишет о нем такие забавные истории...

  Не секрет, что я являюсь приверженцем бытовой физиогномики, и поэтому мне очень важно прежде чем начинать читать очередное художественное произведение хотя бы посмотреть в интернете, как выглядит или выглядел тот человек, чьим мыслям в письменном виде я буду в ближайшее время уделять своё внимание. К выбору книг для чтения и к художественной литературе вообще я отношусь предельно серьёзно, потому что любая прочитанная книга имеет шанс оставить отпечаток в моей памяти, и этот (выражаясь в терминах психологии) импринт может иметь как и положительное для меня значение, так и нет, при этом таких уж прям явно негативных примеров подобных импринтов я вам сейчас не смогу назвать, то есть в большей степени это касается лишь попусту потраченного читательского времени и такая книга быстро забудется, но всё-же в таком подходе, я считаю, есть смысл, потому что для меня очень важно иметь хотя бы минимальное представление о том, что я собираюсь пустить в свой "шерлокхолмовский чердак". И первое, на что я обязательно смотрю, прежде чем начать читать книгу - это на лицо автора - вот почему мне так важно посещать книжные мероприятия, на которых я могу увидеть и услышать автора в живую.

  В декабре 2019 года я посетил московскую книжную ярмарку "Non/fiction №21", причиной посещения которой было желание посмотреть выступление Александра Иличевского, приуроченное к выходу его нового романа «Чертёж Ньютона». С творчеством Александра я знаком уже давно, но по касательной: «Перса» и «Матисс» читал мой родственник, по рассказам которого я сложил о нём впечатление как об авторе, которого мне стоит почитать. Время шло, а повода почитать у меня так и не находилось, и тут я обнаружил, что на книжной ярмарке будет шанс не только приобрести книгу и получить автограф, но и посмотреть-послушать то, что сам автор скажет о своём труде. И уже после встречи, узнав как выглядит и преподносит свои мысли Александр, и то, как он держит себя на публике, я решил, что точно куплю и прочту «Чертёж Ньютона», потому что на меня он произвёл хорошее впечатление рассудительного и спокойного человека, который знает себе цену и отдаёт себе отчёт в том, что большинство посетителей ярмарки между презентацией его книги и в тоже время одновременно проходящей презентацией новой книги Дины Рубиной «Ангельский рожок» выберет Дину Рубину - иными словами отдающего себе отчёт в том, что он не так популярен и востребован, как мейнстримовые современные авторы, при том что он сам является одним из представителей русского литературного мейнстрима. Я хотел об этом сказать вам для того, чтобы с этого перейти к оценке сочинения, потому что читать его интересно будет лишь единицам, и в большинстве своём тем единицам, что уже являются давними фанатами творчества Александра в силу того, что автор абсолютно не старается сделать своё произведение хотя бы как-то привлекательным и конкурирующим так и с книгами других авторов, так и с другими институтами "культурного развлечения". Подтверждением моих слов является, например, то, что с момента выхода книги (декабрь 2019) и до сегодняшнего дня на Лайвлибе добавили в "прочитанное" «Чертёж Ньютона» всего лишь 9 человек (включая меня). Но не только это я могу привести вам сейчас в пример подтверждения моих слов, а то, что существующие на данный момент две рецензии как раз демонстрируют то, о чём я написал выше: первая рецензия описывает положительный опыт прочтения в силу того, что рецензент знаком с творчеством автора, а вторая описывает (насколько я могу судить по рецензии) реакцию читателя, который, как и я, не является давним поклонником автора. И должен вам сказать, что и с первой, и со второй рецензией я могу согласиться, но почему-то же я выбрал "5", а не "2" - вот "почему" я вам сейчас и расскажу.

  Структурно «Чертёж Ньютона» можно называть триптихом, состоящим из трёх неявно разделённых частей. Первая часть является для чтения простейшей из всех трёх - она знакомит читателя с главным героем (alter ego самого автора), и с той темой, что будет раскрываться им в дальнейшем, а именно с темой науки и религии, с тем, как эти две исторически взаимно уничтожающие друг друга области деятельности человека могут сосуществовать друг с другом. И так получилось, что именно эта тема в тот декабрь меня волновала больше всего, потому что приблизительно в то же время я открыл для себя передачи Александра Невзорова и Евгения Понасенкова , которые в них раскрывают свой максимально материалистический взгляд на мир и чуждость, даже враждебность ему диаметрально противоположного (по их мнению) взгляда на мир через призму религии. По их мнению преступно современному человеку, считающему себя образованным, верить в союз науки и религии, потому что большая часть того, что скрывается за обобщающим словом "религия", является полностью противоположным и исторически карательным в отношении научного мировосприятия. В подтверждение своих слов они приводят свежую новостную сводку, обозревая её, а также делают экскурсы в историю, показывая, как всегда религия была тем, что мешало развитию науки и материалистического (по их мнению единственно здравого) взгляда на устройство мира. И часто Александр Невзоров вспоминает историю сэра Айзека Ньютона и его взаимоотношений с церковью как яркий пример столкновения и конфронтации религии с наукой: как Ньютону приходилось всяко изворачиваться для того, чтобы не повторить на костре судьбу Коперника, и как при этом он верил, например, в то, что Первый Иерусалимский храм (его чертёж и подарил название и обложку книги) является ключом для раскрытия тайны мироздания:

  Храм Соломона был для него чертежом Вселенной, носителем всех тайн мира, и он верил, что законы природы и Божественная Истина закодированы в его строении и в пропорциях между различными его частями и, изучая размеры Храма, можно их расшифровать. Ньютон посвятил вычислению устройства Иерусалимского храма все последние годы своей жизни. Википедия.

В первой части герой «Чертёжа Ньютона» отправляется в США на поиски тещи, пережившей инсульт и переставшей после этого выходить на связь с родными, которая под старость лет стала приверженцем одной религиозной секты, ради членства в общине которой она даже переехала из России в Штаты. В процессе поездки герой рассказывает о том, чем он профессионально занимается и то, какое у него отношение к "клинчу науки и религии" (более подробно об этом вы можете услышать от самого автора): профессионально герой занимается разработкой алгоритмов расшифровки массивов данных о треках (следах, оставленных в среде движущейся заряженной частицей), которые (данные) могут помочь научному миру приблизиться к расшифровке тайны "тёмной материи" в частности и тайны мироздания в целом - уже в начале Александр раскрывает метафору того, как по его мнению глубоко научный разум может черпать вдохновение в глубоко религиозном мироощущении: по мнению героя не важно, как назвать это чувство желания приблизиться к тайне мироздания - религией или наукой, потому что оба этих "храма" являются проявлением одинакового желания постичь трансцендентность мироздания ("чёрные дыры", "n-мерные пространства", etc.), заходящее за рамки "бытового", обыденного мировосприятия. Помимо этого автор даже говорит о том, что именно из науки следует религиозная этика о "любви к ближнему своему", что является смелым, лично для меня парадоксальным, но красивым заявлением - эти слова мне напомнили «Радугу тяготения» Пинчона, которая в сущности написана на тему того же поиска той точки, в которой сходятся наука с разумом и трансцендентное мировосприятие (которое не обязательно лишь "религия"):

  Пока не было квантовой механики, человек без неё обходился. Сейчас такой «изоляционизм профанического» существования не просто бессмыслен - он служит злу. И не только в плане общего ущерба посвящению, но хотя бы потому, что корневой принцип этики - принятие во внимание мира иного сознания (того самого библейского «ближнего») - лежит в основе принципа неопределённости Шрёдингера. Ибо метафизика, в сущности, и есть физика: почти всё, что нас окружает и изменяет мир, основано на законах той области мироздания, что была открыта лишь благодаря пытливости разума, а не полноты эксперимента. Наука давно и плодотворно не столько заменяет теологию, сколько её углубляет.

При этом главный герой опускает то, как исторически пагубно влияли друг на друга религия и наука (раскрывать это высказывание я не буду - отсылаю вас, например, к тем же Невзорову и Понасенкову), что, конечно, является его самым большим минусом, потому что сегодня, когда в современном обществе практически каждый день мы узнаём новости, похожие в своём (опущу) на то, что происходило во времена инквизиции, в этот союз не то что не верится - он представляется принципиально невозможным. Но далее, в особенности в третьей части, Александр с помощью максимально сложного для чтения (потому что кропотливо и любовно сделанного) описания Иерусалима пытается передать своё видение мира через призму этого города, чей ландшафт является чем-то вневременным и трансцендентным для понимания, в устройстве которого скрыты тайны мироздания, и в котором соседствуют столько много разных, порою противоположных по взглядам категорий людей:

  В (караульной) башне приходится мириться со многим, ибо выжить можно только при умении уступать сослуживцам, не выпячивать себя. Случалось, здесь становились друзьями на всю жизнь такие разные натуры, что, встреться они на гражданке, немедленно вцепились бы друг другу в горло: кибуцник и капиталист, левый и правый, русский и религиозный, тель-авивец и сельский житель, полицейский и нарушитель закона. В ней можно увидеть, как левак угощает кофе и пончиками правого сиониста, а религиозный мракобес ласков с безбожником. Ибо одно дело в бою защищать спину друг друга, а вот ежедневное усилие над собой в пользу ближнего, делающее возможной жизнь с чужими грязными носками и тоскливой йеменской песней о несчастной любви, исполняемой в двести пятьдесят четвёртый раз, - такое делает из человека как минимум ангела.

По мнению Иличевского Иерусалим - это тот город, что не только хранит в себе, но и ежедневно демонстрирует божественное чудо мироздания. В большинстве своём это связанно с тем, что именно в Иерусалиме произошли много библейских сюжетов, поэтому даже просто живя в нём ты невольно ощущаешь себя их участником - магия города в том, что он размывает границы между прошлым, библейским временем и настоящим.

  Сегодня Александр Иличевский работает в медицинском центре «Хадасса» (одна из крупнейших больниц в Израиле) в отделе радиотерапии, занимаясь расчётом полей облучения для лечения онкологических больных. В «Чертёже Ньютона» Александр делится с читателем своим мировосприятием и тем, с помощью чего и в чём он видит ту точку, в которой соединяются религия и наука, при этом не давая явного универсального ответа-рецепта, потому что для каждого человека этот ответ сугубо индивидуален, но всё же именно с помощью текста своего романа (кропотливо сделанной формой которого я восхищаюсь - лёгкостью своего на самом-то деле тяжеловесного, вязкого языка, с широким и интересным словарным запасом он напомнил мне труды чилийского прозаика Роберто Боланьо ) он убедительно раскрывает и показывает то, что хочет донести до читателя - мысль его закончена и будет понятна тем, кто захочет её понять.

О "Чертеже Ньютона"

Сама идея заглянуть в тайны мироздания, опираясь на чертеж Иерусалимского Храма, сделанный Ньютоном, кружит голову и манит внимательно вчитываться в строки нового романа Александра Иличевского. Поражает умение этого писателя совмещать захватывающий, «блокбастерный», сюжет и глубокие научные, философские, теологические размышления. Лейтмотив романа «Чертеж Ньютона» отражен во фразе: «Мы заговорили о Ньютоне, о том, что пришла пора и науке, и религии опомниться и попробовать чему-нибудь научиться друг у друга». Для пытливого, вдумчивого читателя здесь открывается богатая галерея тем для осмысления – от темной материи и ее схожести с сознанием до создания многофокусной голограммы, которая воссоздает Храм. И для любителей мистики найдется масса впечатлений – дУхи гор, пустыни, древнего города витают над текстом, живут в строках и между строк.
«Детали норовили затмить сам город», пишет Иличевский об Иерусалиме, и тоже можно сказать о самом повествовании. Фабула романа о поисках главным героем своего отца, пропавшего без вести где-то на просторах Земли Обетованной, прячется в поразительных «деталях». Это и подробности жизни девкалионской секты в Неваде, и заброшенная Памирская станция, охраняемая духами, и археологические раскопки, и жизнь русской эмигрантской богемы в заброшенной деревне рядом с Иерусалимом, и экспедиция художника Поленова в поисках библейских пейзажей для создания цикла картин, и еще множество познавательных сюжетных ручейков. Все настолько будоражит воображение, что чтение романа превращается в познавательный квест, приходится что-то еще дополнительно читать, смотреть, размышлять.
И конечно Иерусалим – это ядро романа, его центр тяжести. «Здесь любой клочок что-нибудь да хранит важное для содержания и предназначения — ни много, ни мало — всего человечества. … Иерусалим — толща палимпсеста». Описание города баснословно, восхищает образ дирижабля над Иерусалимом — «это белый, как киноэкран, символ сознания, понимающего себя».
Обязательно хочу подчеркнуть яркость, зримость, объемность прозы Александра Иличевского, читаешь, и включаются все сенсорные анализаторы, ты слышишь запахи, звуки, осязаешь поверхности, чувствуешь жажду, озноб. На мой читательский взгляд, проза этого автора – лучшее сейчас пишется на русском языке.

Наталия Богренцова. 14.07.2020

Во имя отца.

Чертеж Ньютона - это настоящий праздник для ценителей тонкого, виртуозного русского языка и изысканных метафор, давно уже ставших фирменным приемом Александра Иличевского.
А ещё это роман, в котором автор пытается примирить религию и науку: успешный русскоговорящий физик, сомневающийся позитивист, разыскивает своего отца, знаменитого современного поэта-мистика, таинственно исчезнувшего из своего "Пузырька" где-то в окрестностях Иерусалима.
Как человек, несколько лет проживший в Израиле и, в частности, в Иерусалиме, подтверждаю, что город этот втягивает в себя и пропасть в толщах его исторических пластов легче лёгкого.
Конечно, как и другие книги Иличевского, Чертеж Ньютона - это своеобразный травелог: главный герой оказывается то Неваде, где среди сектантов умирает его тёща, то в горах Памира на научной станции, то предается воспоминаниям о поездках по миру с отцом.
Наконец, занятый розысками отца, он останавливается в Иерусалиме и тогда этот вневременной город становится отдельным героем повествования: безусловно, Чертеж Ньютона - это русский иерусалимский роман.
Иличевский настолько тщательно и любовно описывает среду Иерусалима, так мягко передает воздух этого города и его ближайших окрестностей, что Иерусалим предстает перед нами отдельной планетой, а мысленный Храм - её центром, носителем множества тайн.
Духовные поиски героя рифмуются с детективной линией поисков отца: думаю, что это обретение не только физического отца, но и Б-га, чей свет озаряет весь Иерусалим.
Мы только можем строить догадки, насколько сын приблизится в своих поисках к фигуре Б-га: возможно, что проекция разрушенного Храма на горе Мориа - это ещё и напоминание о жертвоприношении Авраама сына его Исаака. Такие они сложные, близкородственные отношения:)
Я не знаю, насколько Чертеж Ньютона популярен у массового читателя, но для людей окололитературных новый роман Александра Иличевского, что называется, "зашёл". И меня это очень радует.