Рецензии на книгу «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Карл Маркс

Интересный памфлет

В 1848 году во Франции вспыхнула очередная революция. А в 1851 году, когда множество партий потерпело поражение, в итоге Луи Бонапарт установил своё авторитарное правление. Как так вообще получилось? Вот на этот вопрос и пытается ответить Маркс. 

«Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» — одно уже название содержит в себе едкую иронию, где Наполеон III сравнивается со своим знаменитым дядюшкой. 

«Гегель где-то отмечает, что все великие всемирно-исторические события и личности появляются, так сказать, дважды. Он забыл прибавить: первый раз в виде трагедии, второй раз в виде фарса». 

Итак, перед нами детальный пересказ того, как происходил переворот, как менялась расстановка политических сил во Франции 1848-1851 гг. В своё время книжка произвела эффект тем, что четко показала, на какие классы опиралась та или иная партия и почему ее ждал крах. Военные, монархисты, пролетариат, либералы... в принципе, множество описанных здесь замечаний и процессов во многом остаётся актуальным. 

Это не просто сухой исторический очерк, произведение в меру впитало в себя и остринку памфлета. Автор щедр на резкие слова и прямые обвинения в своём раннем произведении. На самом деле, это одна из тех книг Маркса, которая читается легко и быстро. 

 Лично мне «18 брюмера» показался  интересным, очерк помог более-менее разобраться в событиях минувших дней. Брошюра, которой скоро уже будет 170 лет, возможно, в чём-то устарела. Но тем не менее, неплохо подходит для первичного раскрытия темы французской революции интересующемуся читателю. А также даёт богатую пищу для размышлений и сравнений, ведь методы Наполеона III все ещё крайне актуальны в нашем мире...

Как говорится, переложите на текущий момент и … НЕ почувствуйте разницу!

«Итак, осуждая как «социализм» то, что она раньше превозносила как «либерализм», буржуазия признаёт, что её собственные интересы предписывают ей спастись от опасности собственного правления; что для восстановления спокойствия в стране надо прежде всего успокоить её буржуазный парламент; что для сохранения в целости её социальной власти должна быть сломлена её политическая власть; что отдельные буржуа могут продолжать эксплуатировать другие классы и невозмутимо наслаждаться благами собственности, семьи, религии и порядка лишь при условии, что буржуазия как класс, наряду с другими классами, будет осуждена на одинаковое с ними политическое ничтожество; что для спасения её кошелька с неё должна быть сорвана корона, а защищающий её меч должен вместе с тем, как дамоклов меч, повиснуть над её собственной головой…

Бонапарт со своей стороны пытался приобрести популярность посредством детски нелепых проектов, подчёркивая свою враждебность к Национальному собранию и намекая на какой-то таинственный клад и на то, что лишь обстоятельства пока мешают раскрыть спрятанные в нём сокровища для французского народа. Сюда относится предложение повысить жалованье унтер-офицерам на четыре су в день и проект «ссудного банка чести» для рабочих.

Денежные подачки и денежные ссуды — такова была перспектива, которой он рассчитывал соблазнить массы. Дарить и давать взаймы — в этом всё финансовое искусство люмпен-пролетариата, знатного и незнатного. Только эти пружины Бонапарт и умел пускать в ход. Никогда ещё ни один претендент не спекулировал так пошло на пошлости толпы...

Бонапарта, всюду сопровождали члены Общества 10 декабря. Это общество возникло в 1849 году. Под видом создания благотворительного общества парижский люмпен-пролетариат был организован в тайные секции, каждой из которых руководили агенты Бонапарта, а во главе всего в целом стоял бонапартистский генерал.

Рядом с промотавшимися кутилами сомнительного происхождения и с подозрительными средствами существования, рядом с авантюристами из развращённых подонков буржуазии в этом обществе встречались бродяги, отставные солдаты, выпущенные на свободу уголовные преступники, беглые каторжники, мошенники, фигляры, лаццарони, карманные воры, фокусники, игроки, сводники, содержатели публичных домов, носильщики, писаки, шарманщики, тряпичники, точильщики, лудильщики, нищие — словом, вся неопределённая, разношёрстная масса, которую обстоятельства бросают из стороны в сторону и которую французы называют la boheme. Из этих родственных ему элементов Бонапарт образовал ядро Общества 10 декабря, «благотворительного общества», поскольку все его члены, подобно Бонапарту, чувствовали потребность ублаготворить себя за счёт трудящейся массы нации.

Во время его поездок члены этого общества, размещённые группами по железнодорожным станциям, должны были служить ему импровизированной публикой, изображать народный энтузиазм, реветь: «Vive l'Empereur!», оскорблять и избивать республиканцев — разумеется, под покровительством полиции».

АФФТАР, ПИШИ ИСЧО!

P.S.
Ах, да!

Ну тогда – ЧИТАЕМ ИСЧО!

Наверное, самая актуальная для современной россии работа Маркса. Между Путиным и Луи Бонопартом III сложно найти какую-то разницу.

- Пришел к власти демократическим путем во второй республике на осколках империи.
- Буржуазия поначалу его поддерживала, чтоб он разгромил рабочие выступления "Лишь бы не за коммунистов".
- Имел большую поддержку в широких крестьянских массах, которые мечтали "Вернуть великую Францию", чтоб все вокруг боялись "как при Наполеоне Бонопарте", и как "деды в 1812 воевали".
- Победил в Крымской войне 1855 года.
- Любил проводить референдумы по поправкам в конституцию. Сначала в 1851 увеличил свой срок до 10 лет, в купе с превращением парламента в чисто совещательный орган без законодательной инициативы. А в 1852 сделался полноценным императором.
- Правил 22 года
- Умело использовал классовые противоречия: пролетариата, мелкой буржуазии, крупной буржуазии (финансовой и промышленной), монархистов (двух видов: легитимисты и Орлеанисты).

Что касается стиля самой статьи, то она крайне не академична. Это работа не Маркса-исследователя, а Маркса-журналиста. Автор постоянно передразнивает, передергивает и злорадствует. Статью стоит рассматривать не как долговременный анализ политической ситуации дял потомков, а образец опозиционный журналистики того времени, по сути говоря представить Маркса в роли Навального.