Рецензии на книгу «Христианство. Три тысячи лет» Диармайд Маккалох

Историческая истина способна поражать и захватывать не менее литературы

"Историческая истина способна поражать и захватывать не менее литературы: ведь она не что иное, как выборка из множества личных историй людей, таких же как мы сами."

Вся история христианства в одной книге - весьма амбициозная заявка, даже для книги такого объема. Поэтому не стоит ждать от нее подробностей и мелочей, как в книгах о конкретных исторических периодах и личностях. Скорее эта книга похожа на взгляд с высоты птичьего полета. Еще одна попытка переосмыслить в свете современных научных взглядов и максимально, насколько это возможно, беспристрастно развитие идей иудейского проповедника и того, что они принесли миру и культуре.
Как и всякие другие идеи, христианство родилось не в вакууме, а в определенной среде и времени. Поэтому Маккалох начинает свой рассказ не с рождения Христа, а на тысячу лет раньше. "Учение Иисуса вовсе не было чем-то неслыханным, не имеющим корней и свободным от всякого влияния; и само христианство далеко не сводится к учению Христа - полными горстями черпает оно из двух более древних культурных источников : Греции и Израиля." Мы увидим что вера избранного народа также часто эволюционировала и даже ТаНаХ переписывался в угоду моменту и политической необходимости. Говорить о влиянии греческих философов излишне, но вы удивитесь (если будете читать книгу конечно) насколько значительным было это влияние, особенно Платона.
Еще более удивительным для меня был тот факт (или теория автора, если угодно), что даже дата и место рождения Христа скорее всего лишь позднейшая мифологизация реальных фактов. Автор, на основании современных данных, предполагает что Христос родился на 4 года позднее и его родители не предпринимали поездки в Вифлеем. Зачем же нужно было придумывать красивую легенду о яслях? А зачем в Евангелии так долго описывается родословная от Давида, если потом утверждать что отцом был вовсе не Иосиф? И почему родословная от Матфея и от Луки так различна? Если Мария была девой всю жизнь, то о каких братьях и сестрах упоминается в одном из отрывков? Совершал ли Иисус все чудеса ему приписываемые? Был ли он богом или человеком, сколько в нем от бога и сколько от человека? Этот последний вопрос в дальнейшем получил огромное значение и люди , по разному разрешавшие этот и многие другие богословские вопросы, кажущиеся непосвященными ерундой, разделили мир на непримиримых врагов, способных убивать, вешать и сжигать на кострах похлеще Нерона и Диоклетиана.
Основную мысль, как мне кажется, автор вкладывает в то, что христианство прежде всего религия книги, и огромнейшее значение на всю историю его в разных странах оказывает перевод и его трудности. Мы увидим что иногда одно слово, меняющее при переводе свою родовую форму или оттенок смысла (молодая женщина в ТаНаХ, превращается в деву в греческом тексте септуагинты; святой дух, будучи мужского рода у греков, в переводе на сирийский женского рода и еще много других примеров приводит автор), порождают иногда непримиримые до сих пор споры. С другой стороны именно Библия переведенная на родной язык определенного народа помогала иногда сохранить этот язык и национальную идентичность в условиях крушения цивилизаций.
Уже в первые века христианство не было некой единой упорядоченной системой, как пытаются теперь представить все его ответвления, утверждая что именно они несут неповрежденную веру от самих апостолов. Это невозможно по одной простой причине, что сами апостолы не были едины и даже соперничали друг с другом. Мигрируя от страны в страну идеи впитывали и поглощали местные традиции, идя на компромиссы и пытаясь понравится властителям, христианство было разным уже в самом своем зародыше - римской империи. Дальнейшие попытки проповедования в страны Азии и Африки лишь усугубляли эти различия.
Про Азию и Африку было познавательно читать, мы настолько привыкли уже что эти регионы или исламские или буддийские, что было интересно узнать, что история могла бы быть совершенно иной, но она как известно не терпит сослагательного наклонения.
Но вот гонения позади и император Константин провозгласил, нераспространенный массово на тот момент культ, официальной религией. Именно с этих времен берут свое начало та обрядовая пышность облачений священников и архитектура церкви. Церкви начинают строить по образцу имперских гос.учреждений, в церкви появляются престол, кафедра и прочее из обихода придворных. Но изменения коснулись не только внешнего, именно тогда начинается массовое почитание святых и выстраивание небесной иерархии по аналогии с земной. Из религии, где проповедовалось равные возможности для спасения для всех, начинает вырисовываться религия, где все равны, но некоторые равнее:) Монашество объявляется более лучшим способом занять местечко поближе к богу, да и в земной жизни церковная карьера начинает привлекать все больше молодых людей, поскольку позволяет влиять на политику и занимать управляющие должности с неплохим доходом тем отпрыскам из богатых семей, кому не досталось местечка в армии и при дворе. И тогда же государи начали активно и не всегда с пользой вмешиваться во внутренние дела церкви.
Мы увидим непредсказуемое возвышение Рима, на тот момент истории разграбленного и захваченного "варварами", и то, как научная точность и некоторая сухость латинского языка и пристрастие к бюрократическим приемам империи создало западную церковь и ее святых, таких отличных от церкви востока. Мы увидим не очень красивую борьбу за власть, уничтожение непокорных и крестовые походы. Не упустит автор не позорных страниц истории, вроде инквизиции, ни благородных устремлений и достижений отдельных людей. Вообще автор часто подчеркивает роль незаурядной личности в истории.
Конечно, как русская и как человек долгое время причислявшей себя к православным, мне было особенно интересно как автор расскажет о нашей истории, которую до этого я знала лишь по предвзятым православным источникам. И здесь мы опять столкнемся с изменением курса и ломкой вековых устоев только в угоду политическому моменту и стремлению к власти отдельного человека. Это произойдет в нашей стране еще не раз. Из книги мы узнаем как имперские амбиции (не только у нас) облекаются в одежды божественной миссии, а на фоне массовых страхов перед концом света рождается идея "Третьего Рима". На фоне вереницы царей и святых автор расскажет нам и о такой разной вере простых людей, вылившейся в последствии в различные "сексты" староверов, скопцов и прочих, из-за недовольства и недоверия к официальной политике церкви и отдельных аморальных ее представителей.
Еще одной частью, вызвавшей мой субъективный интерес, была часть VII "Бог на скамье подсудимых" охватывающая историю 16-20 веков с возрождением философии и зарождением атеизма. Пробуждение интереса к другим религиям возникшим с развитием торговли зарождает мысль, что не только христианские течения способны помочь проникнуть в суть истины. Научные открытия меняли кардинально картину мира, но кто-то из верующих радовался этому, а кто-то тосковал о временах инквизиции. Культура все дальше уходит от религии и ее сюжетов. Зарождается борьба с рабством и вообще за гражданские права, в том числе и женщин. И эта же эпоха добавила несколько печальных попыток миссионерства, особенно позорных в Австралии Океании.
И, конечно, же последние главы этой части, описывающие первые мировые войны, которые автор определяет как погубившие христианский мир. Еще более интересны современные реалии от 1960 годов до нашего времени, обозначенные как культурные войны. Бесконечные попытки объединения церкви (для читавших книгу провальные в самом зародыша из-за тотальной уверенности каждого, что именно его вера правильная, а остальные еретики) на фоне все усиливающегося радикализма мусульман. Решение таких животрепещущих вопросов, как грешна ли контрацепция, аборт и гомосексуальность, и все это на фоне скандалов и обвинений в педофилии. Властители нового времени от американских президентов до Путина оказывают свое влияние на христианство. Одним из наиболее удивительных изменений в западном христианстве стал отказ от темы ада и отказ от погребения трупов, бывшим ключевым на протяжении всей истории христианства. "По мере угасания адского пламени вспыхнул реальный огонь крематориев: этот огонь, прежде приберегаемый христианами для еретиков, теперь представляет собой рутинную форму литургического завершения всего хорошего, чем была отмечена жизнь покойного".
Каждый для себя должен решать во что ему верить, но хотелось бы, чтобы большинство все же поняло, что не может быть универсальной веры для всех, как не могут быть все люди одинаковыми. Толерантность, многим набившая оскомину, все же нужна нам как никогда в 21 веке. Книгу могу смело рекомендовать всем любителям истории. Автор при всем стремлении к объективности часто добавляет свои комментарии к той или иной теме. Для тех, кто хочет глубже проникнуться какой-либо темой есть внушительный список литературы и отдельно рекомендации автора для дальнейшего чтения. Для меня прочтение этой книги стало важной вехой очередного переосмысления и перетряхивания запыленных истин и стереотипов.

Британские ученые доказали

«Британские ученые доказали». Опять. Весьма вероятно, именно такая мысль посетит несколько отяжелевшую голову русского читателя, осилившего 1200 страниц, выданных на-гора профессором истории Церкви Оксвордского университета. Так что же доказал Диармайд Маккалох?
Первое, что должен уяснить себе читатель: история христианства, с момента его возникновения и до начала прошлого века, теснейшим образом переплетена с историей государств, на территории которых его исповедовали. Сначала это история гонений, после Миланского эдикта история превращения в официальную религию. Именно поэтому Маккалох так много внимания уделяет политической истории, представляя Церковь активным её участником. В общем и целом, история эта полна всевозможных скотств и злодеяний, ответственность за которые автор во многом перекладывает на Церковь, в первую очередь Католическую. Только в двадцатом столетии, после двух Мировых войн, ситуация кардинально изменилась, что Маккалох с удовольствием констатирует.
Второй вывод автора: сращивание Государства и Церкви есть зло. Прошлый век ознаменовался разрушением этой порочной связи. Рецидивы недопустимы и должны пресекаться (следует выговор ряду американских президентов и патриарху Алексию II). Христианство от этого только выигрывает.
Третье: в современном мире христиане должны неустанно бороться за права обездоленных, бесправных, голодных, всевозможных меньшинств. В общем, униженных и оскорбленных. Сие есть главная и единственная задача, оправдывающая существование любой религиозной традиции.
Это, так сказать, основная мысль, сверхзадача. Между тем, монументальность труда позволила автору проиллюстрировать и доказать ещё с десяток столь же глубоких и высокодуховных концепций.
Ну, например, упомянутая уже Католическая церковь. Если бы автор, вслед за многочисленными единомышленниками, не отменил Ад, то все католики, в соответствии с убежденностью каждого доброго протестанта, непременно оказались бы после смерти именно там. Маккалох не устает описывать ужасы, которые творили именем Господа католики в Средние века и в Новое время. Чадят костры, на которых жарятся молодые и красивые ведьмы, рекой льётся кровь всевозможных инков и ацтеков, изгоняются и преследуются евреи, истребляются мирные и доброжелательные мусульмане. Не брезгует Маккалох и методами О. Бендера, высмеивая уродливые практики средневекового благочестия и экзальтированные полуэротические откровения монашек. Даже Галилей упомянут (справедливости ради отмечу, что автор признает, что протестанты могли бы совершить точно такую же ошибку).
Православной церкви, конечно, также достается, но греки все-таки заслужили меньшего осуждения, чем римляне. Вот, например, Маккалоху обидно за Ария, смерть которого упоминается в Православном богослужении, однако, будучи джентльменом, он признает, что это «вероятно, все-таки предпочтительнее западной практики сожжения еретиков на костре».
Вывод: единственная возможная и допустимая сегодня форма христианства – широко понимаемая протестантская, то есть не Православная и не Католическая. Пятидесятники, мормоны, легион сект – это и есть современное, живое и развивающееся христианство.
Диармайд Маккалох с 1997 года был профессором истории Церкви в Оксфордском университете, там же и был удостоен степени доктора богословия (DD) в 2001 году. Написал множество книг и участвовал в создании четырех документальных сериалов. В русском издании практически нет биографических данных об авторе, сам он упоминает о себе немного. В одном из примечаний к тексту мы, например, можем узнать, что его отец, будучи англиканским священником, категорически запрещал своей супруге даже заходить в католический храм во время мессы. Но вот о том, что сам Диармайд был рукоположен в дьяконы англиканской церкви в 1987 году, но отказался от дальнейшего посвящения в священный сан, из книги читатель узнать не может. Впрочем, она не о нем, а о христианстве. Поэтому даже не будем задаваться вопросом связано ли то, что термин «догматы» упоминается в тексте девять раз, а «гомосексуализм» четырнадцать, с тем фактом, что в 1976 Маккалох присоединился к Движению геев-христиан (Gay Christian Movement, переименованное в OneBodyOneFaith в июне 2017).