Технический прогресс и сексуальная эмансипация модерна, опережавшие психические возможности человека XIX века, запустили в культуре «нервные» механизмы, которые выражали обостренное ощущение нового мира и требовали новых методов преодоления, оказавшихся в итоге столь разнообразными и во многом фатальными. В этом ключе именитый немецкий историк Йоахим Радкау предлагает вниманию читателей уникальную культурную историю нервов в Германии. Фундаментальное исследование раскрывает панораму грандиозной эпохи, в которой нервы определяли как молодой тогда раздел медицинской науки, так и повседневность человека. Опираясь на богатый архивный материал, Радкау детально прописывает и анамнез, и эпикриз последних 150 лет «нервного дискурса» и задается вопросом, что же есть эта пресловутая «болезнь нервов» – обусловленный переломными вехами истории культурный конструкт или истинный опыт страдания, преходящая мода или константа, индивидуальный или коллективный феномен? В поиске ответов книга предлагает увлекательную модель интерпретации политической, культурной и личностной истории.
Книга адресована широкому кругу читателей – историкам, культурологам, политологам, социальным психологам.
«Я? Я неврастеник. Это моя профессия и моя судьба» — слова героя повести Генриха Манна (1898 г.)⠀
⠀
«Нервозность как болезнь и как состояние культуры, как индивидуальный опыт и как состояние нации: вследствие исторических процессов все эти многочисленные нервозности образуют общую нервозность эпохи». Йоахим Радкау⠀
⠀
Имеет ли нервозность историю? Этим вопросом задался немецкий профессор Йоахим Радкау, когда нашел дневники своего деда (1868 - 1932), который оказался написанным в двух версиях - оригинальной и переписанной для потомков. Кроме личной истории своего предка, автор приводит подлинные истории болезней невротиков, которые сохранились в архивах неврологических клиник.⠀
⠀
Понятие «неврастения» ввёл нью-йорксий невролог Джордж. М. Бирд и после 1880 года быстро распространилось в Германии. ⠀
Радкау рассматривает вопрос с разных сторон. Со стороны пациентов, врачей, времени и модернизации, технологий, ускоренного темпа, политики, культуры, общества. Как повлиял на человека велосипед, паровоз, фабрики, возросший уровень шума, автомобиль. В начале 1909 скорость автомобиля 25 км/ч считалась «диким лихачеством».⠀
Был ли Вильгельм II неврастеником; кто больше подвержен неврозу женщины или мужчины, буржуазия или рабочие. Чем отличается неврастения от истерии. Была ли неврастения настоящей болезнью или модой. Путешествие, как лечение от неврастении или бегство и усугубление болезни. ⠀
⠀
Автор подробно рассматривает психологические предпосылки I и II мировых воин. Меня всегда удивляли вопросы вроде: а ты убил бы маленького Гитлера? Дело не в Гитлере, а в эпохе, в настроениях, политики, культуре, психики, стереотипах. Не было бы Гитлера, пришёл бы другой.⠀
⠀
Книга огонь! ⠀
Это докторская диссертация рассказанная популярным языком, но без сильных упрощений. Список источников огромен. Книгу можно разбирать на цитаты, но всё в один пост не уместиться.⠀
⠀
В наше время нет такого термина как «неврастения». Как вы думаете что заменило его? ⠀
⠀
5/5 достать можно в @charlie_krd ⠀
P.S. Статистика неврастении по профессиям 1893 г.: 1. торговцы; 2. государственные служащие; 3.учителя; 4.студенты; 5. люди, занимающиеся сельским хозяйством.
«Я? Я неврастеник. Это моя профессия и моя судьба» — слова героя повести Генриха Манна (1898 г.)⠀
⠀
«Нервозность как болезнь и как состояние культуры, как индивидуальный опыт и как состояние нации: вследствие исторических процессов все эти многочисленные нервозности образуют общую нервозность эпохи». Йоахим Радкау⠀
⠀
Имеет ли нервозность историю? Этим вопросом задался немецкий профессор Йоахим Радкау, когда нашел дневники своего деда (1868 - 1932), который оказался написанным в двух версиях - оригинальной и переписанной для потомков. Кроме личной истории своего предка, автор приводит подлинные истории болезней невротиков, которые сохранились в архивах неврологических клиник.⠀
⠀
Понятие «неврастения» ввёл нью-йорксий невролог Джордж. М. Бирд и после 1880 года быстро распространилось в Германии. ⠀
Радкау рассматривает вопрос с разных сторон. Со стороны пациентов, врачей, времени и модернизации, технологий, ускоренного темпа, политики, культуры, общества. Как повлиял на человека велосипед, паровоз, фабрики, возросший уровень шума, автомобиль. В начале 1909 скорость автомобиля 25 км/ч считалась «диким лихачеством».⠀
Был ли Вильгельм II неврастеником; кто больше подвержен неврозу женщины или мужчины, буржуазия или рабочие. Чем отличается неврастения от истерии. Была ли неврастения настоящей болезнью или модой. Путешествие, как лечение от неврастении или бегство и усугубление болезни. ⠀
⠀
Автор подробно рассматривает психологические предпосылки I и II мировых воин. Меня всегда удивляли вопросы вроде: а ты убил бы маленького Гитлера? Дело не в Гитлере, а в эпохе, в настроениях, политики, культуре, психики, стереотипах. Не было бы Гитлера, пришёл бы другой.⠀
⠀
Книга огонь! ⠀
Это докторская диссертация рассказанная популярным языком, но без сильных упрощений. Список источников огромен. Книгу можно разбирать на цитаты, но всё в один пост не уместиться.⠀
⠀
В наше время нет такого термина как «неврастения». Как вы думаете что заменило его? ⠀
⠀
5/5 достать можно в @charlie_krd ⠀
P.S. Статистика неврастении по профессиям 1893 г.: 1. торговцы; 2. государственные служащие; 3.учителя; 4.студенты; 5. люди, занимающиеся сельским хозяйством.
Я? Я неврастеник. Это моя профессия и моя судьба
Нервозность как болезнь и как состояние культуры, как индивидуальный опыт и как состояние нации: вследствие исторических процессов все эти многочисленные нервозности образуют общую нервозность эпохи