Ироничную искусствоведку Вилку перенесло в мир Гало, где набирают ход мрачные события, о которых жители местного университета старательно молчат. Вилке предстоит не только выяснить, что тут происходит, но и разобраться со своей личной проблемой — с тем фактом, что в новом мире ей досталась роль фами-льяра при молодом колдуне Артуре Эдинброге, который явно находится в центре грядущих событий. И который, хоть и невозможно хорош собой, но замкнут и одинок. Университетский стиль преппи, юмор,...
— Подъём! — грозно воскликнул Артур после того, как я, к его вящему изумлению, проигнорировала прилетевший снаряд.— Мы не в армии, эй! — простонала я, ещё глубже закапываясь под подушку. — Можно как-нибудь понежнее?..— Понежнее было в семь утра, когда я сказал тебе «Доброе утро». Чуть менее нежно — в девять, когда я спросил: «Разве не ты сама хотела тренироваться?» А сейчас уж, прости, время крайних мер под названием «полдень».
Когда очень долго живёшь с какой-то болью, освобождение от неё кажется нереальным. И когда ты принимаешь решение всё-таки выкорчевать её, а потом понимаешь, что она уже ушла, то в груди смешивается растерянность и радость. И, да, конечно же, печаль. Светлая печаль в стиле Маркеса: «Не плачь, потому что это закончилось. Улыбнись, потому что это было».
— Кстати, помнишь ведь присказку про то, что шрамы украшают мужчину? По ходу, не только шрамы. Я ещё никогда не получал столько внимания к своей персоне, как сегодня. — Ты похож на ходячий справочник по гематомам. Иллюстрированный.
Возможностей во вселенной куда больше, чем проблем. Но людям почему-то нравятся проблемы: они их, даже чисто теоретические, с удовольствием смакуют, обсасывают и раздувают. Только вот мне такой мейнстрим не по нраву. Случилась задница - я думаю, как выбираться. Не случилась - так и чего о ней размышлять? Жизнь прекрасна, пока она прекрасна, ёлы-палы!
Всё самое прекрасное в жизни похоже на угрозу - угрозу банальности, скуке и повседневности.
Нам просто хотелось в это верить, ведь надежда - первый признак человека. Она заставляет нас жить, созидать, любить, бесконечно толкает вперёд, пусть даже мы и подозреваем, что кончатся все наши сказки жирной точкой и долгой темнотой нахзаца. Очень смешная и горькая, странная штука - надежда.
Наверное, это не так-то легко - взять и развенчать своих кумиров. Признать, что нет никаких "великих", "знаменитых" или хотя бы "взрослых". Что все мы, по сути, одинаковы. И разница лишь в том, какую ответственность мы готовы нести: идти по чьим-то стопам или прокладывать новый путь, ведя за собой...
— Так, ладно. И что теперь делать? Как порвать нашу с Артуром связь? — Ну, проще всего тебя убить, — улыбнулась Мэгги. — Сейчас принесу тебе каталог возможных вариантов казни, выберешь по своему вкусу.
"А ещё одиночество - это страшная уязвимость, - подумала я, - потому что я рефлекторно тянусь к каждому, каждому, кто поманит... Не самая безопасная вещь - такая дыра в душе. Вот я и отгораживаюсь от людей шипами, язвительностью, иголками - не подходи, убью... Немногие рискуют все-таки подойти. И их можно понять".
— Нет, ты серьёзно?! — наконец не выдержала я. — Мы будем красть жемчужины у русалок?! — Да. — Хорошо хоть не икру…