2007 год. Москву потрясает серия жестоких убийств. Следствие заходит в тупик, ведь дело обстоит намного серьезнее, чем кажется. Давний враг, подчинивший Хаос, бросает вызов самому Мирозданию, он вернулся, чтобы забрать свое. Ради победы над общим врагом Добро и Зло готовы пойти на невозможное – объединиться. Но пешками в этой шахматной партии на древней Великой Доске суждено стать невинным людям. Так судьбы восьми друзей оказываются в руках Небесной Канцелярии. Удастся ли им восстановить мировое...
Ей казалось: море из его сердца переливается в ее сердце - пустое.
Отец молча метался по ней взглядом сверху вниз, снизу вверх. Картинка в его голове не складывалась: ему случалось заставать у Левы девушек, но таких еще нет. Его чувства Лева понимал: будто вы купили кому-то барби, а в коробке внезапно оказалась… ну, какая-то другая кукла, черненькая, когтистая, с фигурой мальчишки и неуловимо напоминающая исчадье ада.
Завидовать – не преступление. Просто завидовать нужно правильно: видя, что кто-то лучше, стремиться его догнать и перегнать. Без злости на себя или на него.
– Если не хотите прокатиться, – он выдернул ее из мыслей, – может, посидим на скамейке? Старушки с соседней лавки прибегут на помощь, когда я начну вас пытать.
Пора начинать пить успокоительное. Да, определенно, пойду куплю вина.
Это удобно - когда не надо выбирать и можно уложить в дрейф собственную душу.
Русский матный часто становился языком их внеофисной коммуникации.
Кажется, что в больших компаниях, особенно таких разношерстных, редко живёт по-настоящему крепкая "дружба на всех". Рано или поздно каждый выбирает кого-то одного, самого-самого. Это не обязательно отношения, просто... Связь крепче, что ли.
Те, кого съедают монстры, не взрослеют.
Я его забыл. Ему пришлось умереть, чтобы я вспомнил.
Бойся людей, в которых живут драконы.
Ангелами нужно быть взаимно. Друг для друга. По очереди. Иначе получается неблагодарная скотская игра в одни ворота.
В пустом сердце давно нет компаса.
Я все еще верю: никто никогда не спасет тебя в беде лучше, чем ты сам. Никто не вытащит тебя из болота за волосы, как Мюнхгаузена, не содрав твой скальп. Лучше не забывать, что единственный, кто всегда, что бы ни случилось, будет с тобой рядом, – ты. Но иногда искать союзников и держаться за них – все, что остается.
– Ты? – наконец выплюнул он. – Пешка ? Ты?
– А пешка отличается от короля? – будто передразнивая его удивление, отозвался молодой человек. – Ходит на клетку. Слаба. Разница лишь в том, что никто не ограничит ее свободу, ее не нужно защищать. – Он помедлил. – Она может идти куда угодно. Пересечь доску. Стать ферзем, если необходимо. А королю… – В мягком взгляде промелькнула синяя звездная бездна. – Все короли выходят на доску, только чтобы ждать шах, а потом и мат. Другой судьбы у них нет. Разве не так, Ваше Величество?
Акулы вообще стараются не вспоминать времена, когда не имели зубов.
Бог сказал - я живу. Как могу. Что-нибудь ещё?
Все началось с кофе. С адски горячего кофе, который мне из ада и доставили. Ничего нового, туда ходит с нашего Перекрестка чертовски удобный грузовой лифт.
– Сливки, сахар и… белые ушные пробки? Я ничего не забыла, ангел мой?
Женщина моей жизни – она же коллега моей мечты – такая трогательная, когда демонстративно игнорирует смертные словечки. К ее белокурым волосам, перетянутым алой лентой, фигуре нимфы и чистым голубым глазам истинного чудовища это высокомерие идет.
– Маршмеллоу, демон мой. На Земле этот зефир зовут «маршмеллоу», на планетном поясе Магелланова Облака – «икихари о до-до», а вот на Луне Водолея…
– Я зову его «белые ушные пробки».
То, что не может быть вашим, не обязательно швврять в огонь.
Как, оказывается, трудно вести дневники: мысли, о которых не подозревал, просятся на страницу вместо нормальных, да еще из памяти лезет всякое.