Роман «Свое место», за который Анни Эрно получила премию Ренодо в 1984 году, положил начало автосоциобиографическому методу писательницы: именно это сжатое, экономное письмо, вскрывающее взаимопроникновения личного и общественного, принесет Эрно мировую известность. В центре романа фигура отца – ровесника двадцатого века – ценой огромных усилий проложившего себе путь от заводского рабочего до мелкого лавочника, и его отношения со взрослой дочерью, обнаружившей себя в ином социальном классе...
разве мог мужчина из образованной буржуазной семьи, неизменно «ироничный», наслаждаться обществом славных людей, чья бесспорная доброта никогда не восполнила бы того главного, чего ему недоставало в их обществе: интеллектуальной беседы
Прошло несколько месяцев с тех пор, как в ноябре я начала этот рассказ. Мне понадобилось много времени, потому что вытаскивать на поверхность забытые факты оказалось не так просто, как сочинять. Память сопротивляется
злоба была его жизненной энергией, его силой, помогающей противостоять нищете и считать себя мужчиной
страх вдруг потерять этот странный подарок судьбы - мои хорошие оценки
то, что раньше мне нравилось, теперь кажется захолустным
вдали от родителей я очищала их образы от жестов и слов
он растил меня, чтобы я наслаждалась роскошью, о которой он сам ничего не знал
вытаскивать на поверхность забытые факты оказалось не так просто, как сочинять. память сопротивляется
образ отца я искала в том, как люди сидят и скучают в залах ожидания, как окликают своих детей, как прощаются на вокзалах. эти безымянные существа, которых я встречала повсюду, сами того не осознавая, таили в себе признаки силы или унижения, и я находила в них забытый образ моего отца
скоро мне нечего будет писать. хочется оттянуть последние страницы, чтобы они всегда оставались где-то впереди
в этом доме никогда ничего не отдавали в починку - безразличие к вещам
на какой-то странице этой толстой книги моего отца не станет
он возил меня в школу на велосипеде. паромщик между двумя берегами, под дождем и солнцем
возможно, его главная гордость, даже оправдание собственному существованию - я принадлежу к миру, который гнушался его самого
неухоженный огород с запущенными грядками был признаком нечистоплотности, всё равно что не следить за собой
самые отъявленные пьяницы искупали грехи, выращивая между запоями прекрасный сад
ни один представитель среднего класса, ни один торговец из центра, ни один клерк не хочет выглядеть так, словно он «вылез из своей глуши»
друг с другом мы умели разговаривать только свар ливым тоном. учтивый приберегался для чужих
мне понадобились годы, чтобы «постичь», почему воспитанные люди вкладывают в обычное приветствие столько любезности
быть может, я и пишу потому, что нам больше нечего было друг другу сказать