«Дневник новой русской» петербургской писательницы Елены Колиной — это, пожалуй, первый женский роман на русском языке, где смеха больше, чем слез, а оптимизма больше, чем горечи. Предупреждаем, читать его в общественных местах не рекомендуется: уморительные сценки из жизни подруг и родных анонимной героини, описания ее любовных приключений и всей нашей с вами странной жизни заставят вас хохотать так громко, что это может помешать окружающим!
Дело в том, что я собираюсь пойти на аэробику, на шейпинг и на стэп. Или на акваформинг. Еще есть каланетика. Все зависит от того, в каком из этих названий не требуется танцевать у всех на виду, а можно лежать в углу незаметным тюленем и оттуда заискивающе улыбаться инструктору.
хотелось залезть под диван и рассматривать ситуацию оттуда
У моего папы был замечательное выражение для определения степени дружеских отношений: "Мы с ним на "ты" и на "...твою мать""
... как отличить любовь от влюблённости... ... наука считает, что это легко. Если вы влюблены, то вам хочется быть счастливым с этим человеком, а если вы любите, вам зачем-то нужно, чтобы он был счастлив...... Допустим, ваша любовь спит... Например, она ездила за 300 км по работе... И вот она спит, а вам очень хочется, чтобы она проснулась и подарила вам цветы. Но вы укладываете любовь поудобнее и радуетесь, что она выспится. И чёрт с ними, с цветами!...
Сначала я попыталась есть это палочками, но палочки взметнулись к потолку, словно я знаменитый жонглер, только я их не поймала. А Роман управлялся палочками так, будто воспитывался в японском детском саду.– Хочешь васаби? – спросил Роман.– Конечно. Я очень люблю васаби, – с уверенным видом завсегдатая суши-баров сказала я, посмотрела, что делает Роман, и тоже взяла себе кусок какой-то зеленой пасты из маленькой плошечки.И у меня тут же закатились глаза и выступили слезы.– Очень-очень вкусно, – пропищала я, когда немного отдышалась от этого васаби для дикарей из племени огнеедов.Внутри у меня так страшно все горело, что с обычной вилкой я тоже не справилась и сначала забрызгала белый свитер Романа соевым соусом, а потом плюхнула себе на юбку кусок сырой рыбы(этого он не заметил, потому что я небрежным движением смахнула рыбу под стол ему на брюки).А вокруг меня все управлялись с палочками как настоящие любители японской кухни, и только одна я была деревенской девчонкой, которая сморкается в рукав, в то время как все остальные уже вовсю пользуются носовыми платками.
Но ведь писатель должен знать своих героев, а я совсем ничего не знаю про олигархов! Решила, что у всех олигархов было тяжелое детство, они прижимались грязными носами к витринам и всего хотели, хотели, хотели! Пусть мой личный олигарх будет из лимитчиков. Но как он стал олигархом?Ничего, напишу наметкой, например, так: «Нищета. Лимита. Мрамор, брильянты, нефтяные скважины. Олигарх».(Буду как Блок: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека».)Пока я работала над сюжетом, какой-то сумасшедший гаишник бежал перед моей машиной по Невскому и махал кому-то жезлом. Очень-очень медленно проехала мимо гаишника и нечаянно выбила из его рук жезл. Оказалось, он бежал за мной и махал тоже мне.– Понимаете, я писатель… объяснила! – сказала я. – И вот – вы знаете, как это бывает, – задумалась о своих литературных делишках, а тут вы…Гаишник оказался милым и любящим литературу, не взял у меня ни права, ни деньги, и почему-то сказал, что психам не место на дорогах. Почему?
Некоторым людям (мне, др.) нужно запретить рано вставать и насильно удерживать под одеялом, если они захотят встать с постели раньше десяти, а лучше половины одиннадцатого. Поэтому в семь часов утра мне было так страшно и неприятно просыпаться, словно я заново рождалась на свет.
Я преподаю в университете, поэтому мой личный дневник каждый учебный год начинается первого сентября и заканчивается в мае, а лето уже за год не считается, лето – это отдельная маленькая жизнь.
В Муркину комнату входишь, как будто падаешь в шкаф, потому что вся ее одежда лежит в Куче на полу. Мурка уверяет, что в Куче всегда строгий порядок. Она с кровати протягивает руку и не глядя вытягивает оттуда именно то, что ей нужно.
У меня почему-то особенно плохая память на мой вес, и в магазинах я сначала радостно кидаюсь к вешалке с 42-м размером, потом озадаченно перехожу к 44-му, и только потом к 46-му, да еще производители одежды ужасно подло норовят меня обжулить и сшить 46-й размер таким маленьким, что приходится обращаться в 48-й, а это уже чревато психологической травмой.