Широко известная повесть о Герое Советского Союза летчике Алексее Маресьеве.
Повесть включена в перечень «100 книг по истории, культуре и литературе народов Российской Федерации, рекомендуемых школьникам к самостоятельному прочтению».
Для старшего школьного возраста.
Художник — Валериан Васильевич Щеглов.
В жизни, хлопцы, так бывает: по что пойдёшь, то и найдёшь.
Если человек торопится, жизнь в нём крепка..
Он просто жил, жил жадно и полнокровно, забывая или заставляя себя забывать о мучивших его недугах.
Казалось, чем слабее и немощнее становилось его тело, тем упрямее и сильнее был его дух.
Эх, бабы, бабы, цены вам, бабы, нет! А? Слышь, Алёха, говорю - русской бабе, слышь, цены нет. Её стоит за сердце тронуть, она последнее отдаст, головушку положит, баба-то наша...
Только ты её, Алёха, не суди; не суди, друг, слова-то её. Слова – они что шелуха, а ядрышко в ней хорошее.
Посмотрев на фотографию, танкист заявил, что такая девушка в беде не бросит. Ну, а бросит – и чёрт с ней; значит, внешность у неё обманчивая, а тогда так и надо, даже к лучшему: значит, дрянь, а с дрянью разве можно связать свою жизнь!
Главное, мы не знали и не поняли советских русских. Они были и останутся загадкой. Никакая самая хорошая агентура не может раскрыть истинного военного потенциала Советов. Я говорю не о числе пушек, самолётов и танков. Это мы приблизительно знали. Я говорю не о мощи и мобильности промышленности. Я говорю о людях, а русский человек всегда был загадкой для иностранца. Наполеон тоже его не понял. Мы лишь повторили ошибку Наполеона.
... что же это за любовь, если она боится жертв? Нет такой любви, милый, а если и есть, то, по-моему, и не любовь это вовсе.
Только вот мертвые не воюют... Да и те воюют, славой своей.
Они почти не были знакомы, и поэтому с ней легко было разговаривать.
Старушка материнским чутьем все поняла. Поняла и не обиделась: старому стариться, молодому расти.
Неизлечимых болезней на свете нет, как и безвыходных положений.
...военные письма, как лучи угасших звёзд, долго-долго идут к нам и бывает – звезда давно погасла, а луч её, весёлый и яркий, ещё долго пронзает пространство, неся людям ласковое сверканье уже не существующего светила.