Бабушка моя, по профессии учительница рисования, говорила: «Толку ноль от красивых жестов, еслитебя в кино не снимают. С умом поступай, наблюдайи решай, как выгодней».
Есть в песочных часах какой-тобезусловный приговор, которого не найти в обычных.Наверное, потому что циферблат—круговое движение,а песок стекает строго сверху вниз и, закончившись,продолжает свой ход, если только перевернуть сосуд.
Именно тогда этот парень сказал:— Я приеду на ваше Рождество точно. Прилечу,потом на поезде. Но если ты сможешь умереть, будетвообще прекрасно. Покажу, как воняют пластинки,и познакомлю с Еленой
— Эй!Глеб обернулся. В мармеладную лавку зазываларостовая кукла червя.— Заморишь меня? Заморишь меня, молодой человек? — спрашивала она мужским голосом, волочапо снежному тротуару кислотно-фиолетовый хвост.Из куклы торчали длинные ноги в серых валенках.— Я конкретно против, чтобы кто-то кого-то морил, — пробормотал Глеб, но листовку взял.
— Ты, братец, не брезгуй пользоваться оружием врага, — кашлянул паром продавец. — Только в сказках паршивых герои всегда по-геройски поступают. А по натуре — нет. Герои поступают так, что потом проних пишут сказки. И все.
Доктор нахмурился, отчего стал еще сильнее похож на мопса. — Глеб Андреевич, вы жаловались на звуки школьному психологу? — Тогда я надеялся, что они сами пройдут. — И что же, оставили надежду, всяк сюда входящий?
— Уж не хочешь ли ты стать актером? — Нет. — Режиссером? — Нет. — Ура. Тогда зачем? Дело твое, но подумай, театр наверняка будет в ущерб учебе. Так источник номер два под кодовым названием«мама» дал отрицательную рекомендацию.
Когда оба родителя говорилиодно и то же, Глеб склонен был думать, что они правы. Недаром учительница общаги, старушка с гнусавым голосом, часто повторяла: «Всегда старайтесь смотреть как минимум два, а лучше три источника».
В ушах раздавалось монотонное шуршание, как если бы колючая проволока, которая прежде сворачивалась от резких звуков, теперь медленно, но непрерывно елозила. Вшш-пшш. Вшш-пшш. Белый шум, прерывистый и тихий, но ощутимый.