Прошли первые недели "локального апокалипсиса". Преисподняя распростерлась всюду, а горгоновский яд заструился по венам. Когда-то Штефани знала, что жизни после смерти не существует; но смерть сменила лица и заползла в души.Вместе с группой "Горгона" девушке предстоит столкнуться с тем, что осталось от Государства и что ненамеренно создал режим Трех. Живые все так же оказываются злее и свирепее монстров-кадаверов, а каждый из героев проходит собственное испытание идеалов. Устремляя взгляд к...
Даже в самые тяжелые моменты нельзя терять вкуса к жизни. Когда вокруг непроглядный мрак, так важно не потерять способность радоваться и видеть хорошее в мелочах.
Пир во время чумы. Любовь во время холеры. Пляски на костях. Жизнь вопреки смерти.
Ночь темна перед рассветом. Быть может, и мы оказались заточены в эти часы холодного синего мрака? Быть может, скоро забрезжат искрящимся золотом солнечные лучи? Быть может, после всех испытаний, печалей и скорбей нас ждет рассвет лучшего дня?
Лучше быть охотником, чем добычей. Лучше разжигать костер, чем сгорать на нем.
А я была готова поднести спичку.
Мы все засиделись. Замерли, потухли, погрузились в пучину, из которой не особо старались выбраться; но мир всегда горел. Мир всегда заливала кровь и засыпал пепел костей. На такой подложке надо просто научиться танцевать. А если уж локальный апокалипсис – то отплясывать нужно до искр. Чтобы помочь сущему догореть.