"...Уж слишком они богатые. Не любят таких.
А кто богатых любит? Я сам не люблю. А Егорушкин, значит, пошел чуланы глядеть? Может и так, но бьюсь об заклад, что этот, который Бляо-Дун, что значит, Дон-Жуан по-китайски, не только чуланы смотрит. И как это люди все успевают? И по девкам ходить, и службу справлять? Талант, наверное, а я попросту завидую."
Всегда считал, что если у девушки имеются уши, то в ушах обязательно серёжки.
...звучный заголовок, озаглавленный «Победа русского патриота над поляками!». А что, разве поляки опять бунтуют? А, вот в чем дело! Репортер пишет, что в Большом театре, во время представления оперы господина Глинки «Жизнь за царя», произошел забавный инцидент. В конце четвертого акта, когда интервенты набрасываются на Ивана Сусанина, намереваясь его убить, публика закричала: «Поляки — вон!», артист, исполнявший роль великого патриота, поддавшись на крики, оказал решительное сопротивление и сам принялся бить хористов, изображавших польских воинов. Так как певец оказался физически очень сильным, то скоро ближние к нему «поляки» оказались повержены, а остальные хористы, не желая вступать в драку, улеглись на сцену, изобразив убитых. В конце оперы Иван Сусанин, под аплодисменты публики, торжественно ушел со сцены.
Публика на «бис» потребовала не повторения арии, а сцену, где Сусанин избивает захватчиков.
Сбежал, бросив любимую девушку на растерзание злобным педагогам. А что делать? Не станешь же драться с классной дамой? А станешь, то неизвестно, кто выйдет победителем. Поэтому, мое поспешное бегство — это проявление мудрости, а не акт трусости.
Птица обломинго, как известно, прилетает нечасто, но всегда не вовремя.
Смешно, но я порадовался, что несмотря на все неприятности, связанные с «попаданчеством», один несомненный плюс в нем есть. Здесь нет моей тёщи!