С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
Понравилось, наконец то проявляется характер современной девушки 21 века сразу,а не подожду, присмотреться надо,фу,читаю другие книги, так хочется руку развернуть и по рылу, а здесь то что надо
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
– Отпусти его! – потребовала я у огневика, пытаясь побороть свой страх. – Ты что-то спутала, девочка! – метнул он злобный взгляд. – Здесь я царь и бог, пошла отсюда, пока разрешаю! Я смотрела на главного хулигана академии, перед которым даже преподаватели трепетали и понимала, что не могу просто так уйти. Не могу бросить парня, которого этот эгоистичный зазнайка и его прихвостни подвесили на ветке дерева вниз головой. – Предупреждаю в последний раз! – произнесла я, шевеля пальцами...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
не понравилось, хотя написано с толком и расстановкой. Но персонажи как не живые, не прониклась, очень предсказуемые и растянутые события, словно мусолили и причесывали текст для придания объёма...
Соответственно скучно, и ни тебе послевкусия после прочтения, пусто...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
С самого детства судьба не благоволила мне. При живых родителях я росла сиротой и воспитывалась на улицах. Не знала ни любви, ни ласки, не раз сбегая из детского дома. И вот я повзрослела, но достойным человеком стать так и не успела. Нетрезвый водитель оборвал мою жизнь в двадцать четыре года, но в этот раз кто-то свыше решил меня пощадить, дав второй шанс на жизнь. Я оказалась в теле немощной графини, родственнички которой всячески издевались над ней. Они держали девушку в собственном доме,...
– Ты должна поднять монету… – шептала испуганно подруга, пока тот, кто кинул ее к моим ногам, испытующе сверлил меня взглядом. – Нет! – мотнула я головой, учащенно дыша от удушающих эмоций. – Не должна! Я не хочу быть той, кто подставит свою шею под клыки вампира! – Тише… – голос подруги дрогнул. – Что ты творишь?! Он же всё слышит! – Тем лучше! Пусть слышит! – собравшись с духом, подняла глаза на кареглазого парня, окруженного такими же, как он. – Я не приму эту монету! Удостаивай такой...
– Что смотришь на нас? – шипел на меня взъерошенный мальчик лет пяти. – Я не позволю больше обижать ни себя, ни сестру! – Да я и не хотела… – отвечаю шокировано, не понимая, как оказалась в этом месте и откуда здесь взялись дети. – Как же, не хотела она! – фыркнул он. – Сама угрожала нам расплатой, если мы не вымоем полы во всем доме… Припозднилась на работе и попала в лапы к разбойнику. Убежать получилось... на тот свет. Меня занесло в тело молодой женщины, которая обижала своих племянников....
– Ты должна поднять монету… – шептала испуганно подруга, пока тот, кто кинул ее к моим ногам, испытующе сверлил меня взглядом. – Нет! – мотнула я головой, учащенно дыша от удушающих эмоций. – Не должна! Я не хочу быть той, кто подставит свою шею под клыки вампира! – Тише… – голос подруги дрогнул. – Что ты творишь?! Он же всё слышит! – Тем лучше! Пусть слышит! – собравшись с духом, подняла глаза на кареглазого парня, окруженного такими же, как он. – Я не приму эту монету! Удостаивай такой...
– Отпусти его! – потребовала я у огневика, пытаясь побороть свой страх. – Ты что-то спутала, девочка! – метнул он злобный взгляд. – Здесь я царь и бог, пошла отсюда, пока разрешаю! Я смотрела на главного хулигана академии, перед которым даже преподаватели трепетали и понимала, что не могу просто так уйти. Не могу бросить парня, которого этот эгоистичный зазнайка и его прихвостни подвесили на ветке дерева вниз головой. – Предупреждаю в последний раз! – произнесла я, шевеля пальцами...
– И как долго ты собираешься действовать мне на нервы?! – злился синеглазый жнец. – И почему именно меня выбрали к тебе в наставники?! – сокрушался он. – Ну прости… – виновато буркнула я. – Как же ты меня бесишь! – искрил раздражением Ноан. – Один твой внешний вид выводит из себя! – А с ним-то что не так? – попыталась огрызнуться в ответ. – Все с ним не так! – Да что именно? – с непониманием оглядела себя. – Твои штаны… – жнец стиснул зубы, замолкая. – Что, штаны? – захлопала...
– И как долго ты собираешься действовать мне на нервы?! – злился синеглазый жнец. – И почему именно меня выбрали к тебе в наставники?! – сокрушался он. – Ну прости… – виновато буркнула я. – Как же ты меня бесишь! – искрил раздражением Ноан. – Один твой внешний вид выводит из себя! – А с ним-то что не так? – попыталась огрызнуться в ответ. – Все с ним не так! – Да что именно? – с непониманием оглядела себя. – Твои штаны… – жнец стиснул зубы, замолкая. – Что, штаны? – захлопала...
– Отпусти его! – потребовала я у огневика, пытаясь побороть свой страх. – Ты что-то спутала, девочка! – метнул он злобный взгляд. – Здесь я царь и бог, пошла отсюда, пока разрешаю! Я смотрела на главного хулигана академии, перед которым даже преподаватели трепетали и понимала, что не могу просто так уйти. Не могу бросить парня, которого этот эгоистичный зазнайка и его прихвостни подвесили на ветке дерева вниз головой. – Предупреждаю в последний раз! – произнесла я, шевеля пальцами...
– Отпусти его! – потребовала я у огневика, пытаясь побороть свой страх. – Ты что-то спутала, девочка! – метнул он злобный взгляд. – Здесь я царь и бог, пошла отсюда, пока разрешаю! Я смотрела на главного хулигана академии, перед которым даже преподаватели трепетали и понимала, что не могу просто так уйти. Не могу бросить парня, которого этот эгоистичный зазнайка и его прихвостни подвесили на ветке дерева вниз головой. – Предупреждаю в последний раз! – произнесла я, шевеля пальцами...
— Ты будешь нашей женой, — рыкнул оборотень. — Одна для двоих! — Для начала выведи блох у себя и у брата, а потом я подумаю! — ответила издевательским тоном. — Да как ты разговариваешь с главами чёрных волков?! — возмутился мужчина сногсшибательной красоты. — Ты наша истинная, и должна… — Ой, да прекрати, — ехидно хихикнула нагло перебивая. — Я ведьма! И никому ничего не должна! В тексте есть: #самоуверенные_братья #ехидная_ведьма #змея_фамильяр #похищение #принуждение_к_браку ...
– Отпусти его! – потребовала я у огневика, пытаясь побороть свой страх. – Ты что-то спутала, девочка! – метнул он злобный взгляд. – Здесь я царь и бог, пошла отсюда, пока разрешаю! Я смотрела на главного хулигана академии, перед которым даже преподаватели трепетали и понимала, что не могу просто так уйти. Не могу бросить парня, которого этот эгоистичный зазнайка и его прихвостни подвесили на ветке дерева вниз головой. – Предупреждаю в последний раз! – произнесла я, шевеля пальцами...
– Ты должна поднять монету… – шептала испуганно подруга, пока тот, кто кинул ее к моим ногам, испытующе сверлил меня взглядом. – Нет! – мотнула я головой, учащенно дыша от удушающих эмоций. – Не должна! Я не хочу быть той, кто подставит свою шею под клыки вампира! – Тише… – голос подруги дрогнул. – Что ты творишь?! Он же всё слышит! – Тем лучше! Пусть слышит! – собравшись с духом, подняла глаза на кареглазого парня, окруженного такими же, как он. – Я не приму эту монету! Удостаивай такой...