— Тебя беспокоят эти люди, правда?
— Не они… — задумчиво ответил он. — А то, что их сопровождает, словно тень или запах.
Бог подарил нам жизни не для того, чтобы мы ею столь глупо рисковали
Истинный мусульманин всегда предпочтёт руку Аллаха, чем рука удачи.
женщина может сделать сумасброда лучше или хуже, а вот игра и вино его только портят.
В Древней Греции спартанцы бросали в пропасть детей, у которых имелся какой-то изъян. Многие животные тоже убивают таких детёнышей. Только наш вид находит удовольствие в том, чтобы оставить их в живых — чтобы затем постепенно сжить со света
"Ненависть в сердце - то же самое, что клопы в постели, тебе никогда не удается спокойно заснуть"
— Эта страна увязает в трясине, Джимми! Ее душат политики и спекулянты, которые доводят до ручки честных трудящихся. И нам остается одно из двух: либо устроить революцию, в которой прольются реки крови, либо свалить из страны.
"Вы ничтожны, но каждый из вас может один раз в жизни совершить поистине великий поступок"
Все охвачены ненавистью и злобой, а мой отец меня учил: ненависть в сердце - то же самое, что клопы в постели, тебе никогда не удаётся спокойно заснуть.
Ведь законы - словно облака: их все воспринимают по-своему. Если ты долго будешь уверять всех, что пойдёт дождь, в конце концов тебе поверят.
Никто не может прочесть того, что творится в душах людей. И тот, кто попытается это сделать, рискует ошибиться.
Главное, чему ты должен научиться, - это подчиняться, потому что тот, кто не научится подчиняться, никогда не научится командовать.
Честь нельзя оценить. Она либо есть, либо нет; либо мы готовы отдать за неё всё, либо лишаемся её.
"И чем больше мы стремимся узнать о том, что находится далеко от нас, тем меньше знаем о том, что происходит у нас под носом"
"В конечном итоге, и трус, и отважный воин одинаковы, когда мертвы"
"Никто не знает, на что способен, пока не встретится со смертью"
"В конце концов, всегда легче разломать что-либо, чем построить..."
Абдуль эль-Кебир вспомнил слова «Великого Старца», словно это было вчера. Сидя за огромным столом, с перепачканными мелом ладонями и рукавами темного пиджака, тот старался внушить им мысль о том, что прочие этнические группы страны, которая однажды станет свободной, не должны восприниматься ими как низшие, поскольку они, видите ли, меньше общались с французами.
«Одной из главных проблем нашего континента, – неоднократно заявлял он, – является то неоспоримое обстоятельство, что большинство африканских народов сами по себе расисты еще в большей степени, чем колонизаторы. Соседние, почти братские племена ненавидят и презирают друг друга, и сейчас, когда мы стоим на пороге независимости, выясняется, что у негра нет худшего врага, чем негр, говорящий на другом диалекте. Не будем повторять ту же ошибку. Вам, кому в один прекрасный день предстоит управлять этой страной, следует всегда помнить о том, что бедуины, туареги или кабилы, живущие в горах, не ниже по развитию, они просто другие…»
Американцы превратились в великих защитников прав человека как раз в тот момент, когда покончили с правами своих индейцев.
Он спросил себя, что же это за человек: признается в том, что умертвил четырнадцать человеческих душ, пока те спали, а голос у него даже не дрогнул: ни извинения, ни малейшего намека на раскаяние.
Это был, несомненно, туарег. В университете ему объясняли, что данная раса не имеет ничего общего с остальными расами мира, а ее нормы поведения или обычаи – ни единой точки соприкосновения с нормами или обычаями прочих смертных.
Это гордый, непокорный и неуступчивый народ, живущий по собственным законам. Однако никто ему тогда не объяснил, что эти законы допускают возможность хладнокровного убийства спящих.
«Мораль есть вопрос обычаев, и нам никогда не следует судить действия тех, кто в силу своих древних обычаев имеет другое видение и представление о жизни, не исходя из наших представлений…»
Видите, ненависть и раздоры не приводят ни к чему иному, только к страху, безумию и смерти.
Глупо разрушать, еще ничего не построив.
***
Мораль есть вопрос обычаев.
***
Я хотел создать правительство порядочных людей, не осознавая, что ни одна страна не располагает достаточным количеством порядочных людей для того, чтобы сформировать правительство.
***
Нет другого Бога, кроме того, существование которого отвечает нашему желанию.
***
Когда вы, воины, бросаетесь в бой, вам вечно недосуг поразмыслить о том, какое зло вы можете причинить нам, женщинам, которые остаются сзади, получая удары и при этом не разделяя с вами славы...
***
Могут меняться столетия и даже пейзажи, но люди-то остаются прежними и, в итоге, становятся единственными героями одной и той же, тысячу раз повторенной трагедии, как бы ни менялось время или пространство.
Надо оставить все чувства за пределами. Надо оставить снаружи даже мысли и уподобиться камню, стараясь не делать ни одного движения, на которое расходуется вода. Даже ночью надо двигаться так же медленно, как хамелеон, и тогда, если тебе удастся стать невосприимчивым к жаре и жажде, а главное, если удастся преодолеть панику и сохранить спокойствие, у тебя есть какая- то возможность выжить.
Только трус дает отпор тому, кто, насколько ему известно, слабее его, потому что такая победа не прибавит ему благородства. И только глупец дерется с равным, потому что в этом случае исход сражения решает лишь чистая случайность. Имохаг, настоящий воин моей расы, всегда должен противостоять тому, кто сильнее его, ибо, если ему улыбнется победа, его усилие окупится тысячу раз, и он сможет продолжить свой путь, гордясь самим собой.
В Сахаре у каждого человека есть время, покой и обстановка, необходимые для того, чтобы найти самого себя, смотреть вдаль или внутрь себя, изучать окружающую природу и размышлять обо всем, что узнаешь из священных книг. А там, в городах, селениях и даже в крошечных берберских деревушках, нет ни покоя, ни времени, ни пространства. Там можно ошалеть от шума и чужих проблем, голосов и ссор посторонних людей. Создается впечатление, будто то, что происходит с другими, гораздо важнее того, что может происходить с тобой.