голодный мужик – угроза существованию всего человечества.
начальство – оно сегодня с тобой лезгинку отплясывает, а завтра – ходь сюда, че скажу, молчать, кого спрашиваю.
...а также трость. Очень удобно, кстати, извозчиком руководить, если язык заплетается. Пульт управления на минималках.
Не взятка, а бесплатный лизинг! Понимать разницу надо.
Хорошо посидели накануне. Удалось очень удачно пройти по тонкой грани, отделяющей чувство «отлично погуляли!» от утренней мысли «и зачем я вчера так нажрался?».
Хочешь разорить мелкую страну — подари ей авианосец.
Дверь открыл монументальный швейцар, выращенный в результате трехсотлетней селекции, которая осуществляла подбор правильной густоты бровей и усов, а также эталонной длины бакенбард. Поклонился он с достоинством, вежливо спросил, чего я тут забыл, и не помочь ли уважаемому господину найти дорогу к тому месту, куда его несло до этого. Нет, голосом было произнесено «Чего изволите?», остальное мыслью.
Благая весть в виде вопля «Барин из тюрьмы вернулся!!!» прозвучала звонко и громко. Вне всякого сомнения, это вызовет рост моей репутации среди окрестных жителей.
А то знаю — сначала званый ужин, потом танцевальный вечер, отказаться от которого никак нельзя, потом суаре у губернатора. И всё, через какое-то время очнешься у кого-нибудь на именинах, спросишь, какое число, а тебе в ответ — так рождество послезавтра праздновать будем. И все по новому кругу.
Аристократические болезни, если не считать подагру, в основном основаны на аггравации - заведомом преувеличении симптомов и признаков. Особенно у дам - там любая головная боль значит гораздо больше, чем смертельная температура тридцать семь у мужиков.
Возле дома нумер шесть, в котором находится клиника факультетской хирургии, непривычно большое скопление пафосного конного транспорта, казаки конвоя ЕИВ... Думаю, если все махом продать, можно спокойно содержать всю московскую медицину года два. И даже украсть останется.
Мне угрожали, целовали руки и пытались лобызать обувь, пробовали учинить физическую расправу и соблазнить в сексуальном плане. И всё это в исполнении одной бабы и в течение трех минут.
Шестнадцать с половиной часов от одного Николаевского вокзала до другого — и ни капли усталости. Вот что синий цвет
вагона с человеком делает!
Да, тяжела ты, шапка Мономаха. Сколько завистников у меня появилось в одну минуту? Думаю, дохренища — правильное
число. Впрочем, меня придворная жизнь интересует мало, а вот если бы каждый из собравшихся нам хотя бы по тысяче
пожертвовал на скорую, я бы их зависть гораздо проще терпел.
Сам Чехов! Антон Павлович за свою жизнь столько всего сделал для простых людей — некоторые за десять жизней столько не
сделают. Даже если оставить в стороне его литературную и театральную деятельность — бесплатно лечил в Мелихове
крестьян, во время холеры работал врачом, обслуживая двадцать пять деревень...
Я встал, хрустнул пальцами. Этого колобка я уделаю на раз-два-три. Но лучше поступить хитрее.
— Пойдемте.
— Куда? — опешил жалобщик.
— Наказывать виновных, куда же еще? Кого именно? — дельно удивился я. — Расстреляем, и всё.
Не хватало еще стать источником сплетен о состоянии здоровья такой особы. Тогда Сахалин мне обеспечен до конца жизни. А
Чехов оттуда уже уехал, перемолвиться не с кем будет.
После рассеивания неслабого облака вонючего дыма оказалось, что Шувалов попал. И Неверов лежит на земле, издавая
вопли и корчась. Не до стрельбы парню, не повторит подвиг Пушкина, который с пробитым животом стрелял по Дантесу
"— Держите себя в руках!
— Да я… К полицмейстеру пойду! В газетах ославлю!
— Не бывает плохой рекламы — кроме некролога, — неудачно пошутил я, отступая."
"Вот и пригодятся обновки от Ламановой. А фрак Кузьма почистит — и как новый. Собственно, он и есть новый — один раз носил. Это у дам одно и то же платье дважды подряд надеть — трагедия на всю жизнь, а мужикам — лишь бы носки свежие и штаны без дырок."
"А немец, или кто он, красавец, конечно. Доверие вызывает — лицо открытое, улыбка искренняя, весь прямо лучится добродушием и участием. Волосы напомажены, видно, если не сегодня, то вчера в парикмахерской немало времени провел. А усы… Сальвадор Дали, увидев их, побежал бы бриться через секунду, потому что вот оно, совершенство, а не жалкое подобие на портретах испанца. Об их острые кончики можно, наверное, уколоться. И костюмчик… загляденье."
"Нет, есть все-таки дамы в русских селеньях, коня на скаку в горящую избу введут и выведут."
Извинения ... были составлены просто великолепно. Несколько фраз, ничего особенного, но между строчками явно вырисовывается намек, что только моими усилиями наша планета накануне удержалась на своей оси.
Утро прекрасно до той самой секунды, как приходится вставать и идти на работу.
Помните, как говорил Победоносцев? «Да знаете ли вы, что такое Россия?! Ледяная пустыня без конца-края, а по ней ходит лихой человек».