– Тель, перестань, мне проще терпеть боль, чем видеть твои слёзы. Оставь, я уже в состоянии подняться.
– Я не плачу, – упрямо заявила, – и ты не поднимешься, ты вообще практически умер.
– Кто умер? – Он удивлённо приподнялся.
– Да ты умер, морда несносная, – прошипела взбешённая чёрная ведьм. – тебя сейчас вылечу, а потом убью! Будешь знать, как валиться с ног от кровопотери!
– Я со всеми разберусь, Тель, – с ведьмами, магами, орденом и даже преисподней, но как твой опекун я даже себе не позволю прикоснуться к тебе без твоего разрешения.
– Слушайте, госпожа ведьма, а что, если я вас найму? – задал неожиданный вопрос господин Вегард.
– В смысле? – безрезультатно дёргаясь в направлении дома, удивилась я.
– Да даже не знаю, – мэр как-то неожиданно расстроился, – разбирательство с моими врагами вам поручать бесчеловечно, мне врагов жаль, сотрудников мэрии вы уже воспитали, гарнизон весь по стойке «смирно» ходит при одном упоминании вашего имени, разве что поручить вам приготовление зелья…
– Приворотного? – скептически поинтересовалась я, отчего-то обиженная его тирадой.
– Слишком опасно, с вашим-то походом и размахом, у меня так весь город в сортире засядет на пару недель точно…
Иногда встать - оно самое первое дело. Второе - сделать шаг. Третье идти, идти вперед
– Добрый вечер, лорд Аверан, – произнесла я, приседая в реверансе.
– Да-да, – раздраженно сказал он, – этикет превыше всего. Считайте, что мы с вами уже обсудили погоду и переходите к самому интересному.
Очаровательно улыбнувшись, я присела на край софы, расположенной напротив дивана, и вежливо произнесла:
– В Уэстенсе чудное лето, вы не находите?
Прекратив постукивать хлыстом, герцог посмотрел на меня, сузив глаза от ярости.
– Нахожу, – зло ответил он. – С реверансами покончено?
Выдав самую невинную из улыбок, я продолжила:
– Как здоровье вашей маменьки?
– Вы не знакомы с моей маменькой!
– Но меня бесконечно волнует ее здоровье.
– У маменьки превосходное здоровье. Элизабет, переходите к мольбам и просьбам, я жду.
– Как здоровье вашего папеньки?...
– Я себе позволяю поставить на место одну зарвавшуюся плебейку! – прорычал едва ли не мне в лицо этот наглый самодовольный и напыщенный тщеславный тип.
– Но позвольте, – я невольно улыбнулась, – о каком месте идет речь? Месте дамы, невесты, дочери моих родителей или жительницы города? Нет, я понимаю, что мое место очень даже привлекательно, и если вы желаете, я, несомненно, готова обменяться с вами, но боюсь перед вами встанут две непреодолимые проблемы – при всем своем желании вы не вместитесь в мое свадебное платье, и полагаю, Густав будет против подобной невесты – помилуйте, вы выше его ростом, вы никоим образом не станете с ним прекрасной парой.
– Я написал вам сонет, вы читали?
– Не имела несчастья!
– Я посылал вам цветы!
– У меня трое сестер, лорд Эруа, поверьте нам присылают столько цветов, что мы давно даже не разбираем кому и какие.
– Я пел под вашими окнами!
– Боюсь, вы ошиблись, мои окна выходят на сад, расположенный позади дома, попасть туда вы не могли ни коим образом. А если бы и попали, боюсь вместо серенад, сад был бы оглашен вашим испуганным «Спасите», так как папенька на ночь выпускает собак.
– Так кому же я тогда пел?
– Вопрос не ко мне.
– Элизабет, вы жестоки!
– Лорд Эруа, вы невоспитанный!
– Прошу прощения, мисс Хемптон, но я страдаю.
– Искренне вам сочувствую и отказываюсь мешать в этом сложном деле, – заверила я.
– Я изнываю от любовного томления третий год, мисс Хемптон!
– Лорд Эруа, кто я такая, чтобы мешать вам упиваться собственными страданиями?
Полонез я протанцевала с Винсентом, он постоянно норовил наступить мне на ногу, я ловко уворачивалась, весело считая его промахи. Танец закончился на цифре двадцать четыре...
я дала себе клятву никогда, воистину НИКОГДА не влюбляться в лордов и военных, и уж тем более в лордов избравших военную карьеру
Разочарование было сильнейшим. Просто убийственным. Для меня, девушки выросшей на сказках о любви, пребывающей в святой уверенности, что истинная любовь преодолеет все, любые социальные преграды, что для любви в целом нет статусов и рангов – столкновение с реальностью оказалось неимоверно болезненным.
Он взглянул в её полные слёз глаза нежно обнял её. Он нежно целовал её - прости, что так долго не понимал...Он ласково обнимал её - прости за то, не понимал тебя... Он гладил её длинные белые волосы - прости, что не могу без тебя...
Он забрал её с собой ... Вечность уже не пугала его... В её объятьях бесконечность казалась кратким мгновением...
Он ждал её, но она не пришла. Он уничтожил свой дворец и позволил людям селиться в его землях, но она не пришла. Он нашел её росток в пустыне и посадил на его месте другой, но она не пришла. Он направил ручей к побегу, и выросло могучее дерево, но она не пришла. Он ждал её. Дерево стало могучим дубом, а спустя годы высохло от старости, но она не пришла. Он стоял рядом с умирающим деревом, подпиравшим кроной облака, и ждал её, но она не пришла.
В его глазах немое восхищение. В его глазах обещание любить и дарить жизнь. В его глазах свет. Она устала от тьмы. Она устала от боли. Она выбрала эльфа.
Он взглянул в её полные слёз глаза и прикоснувшись к обнажённой спине обнял её. Он нежно целовал её - прости за смерть твоего ростка...Он нежно обнимал её - прости за то, что превратил твою степь в пустыню... Он гладил её длинные чёрные волосы - прости, что не могу без тебя...
Изменчивая, как фортуна, свободолюбивая, как ветер, гибкая, как змея, чья татуировка украшала её от стройной лодыжки до шеи.
Как же часто мы не замечаем того, что видеть просто не хотим.
Но прошлое следует оставлять в прошлом.
— А я и не против, — как-то по-особенному протянул лорд Давернетти, — должен признать — прекрасное зрелище, даже не хочется его лишаться. Анабель, вам чертовски идет платье личного секретаря, особенно платье, на два размера меньше положенного. Корсет не жмет?
— А вам совесть? — не сдержалась я.
— Естественно нет, у меня же она отсутствует, — коварная улыбка старшего следователя становилась все коварнее. — Рассказывайте, моя прекрасная будущая супруга, затянутая в корсет, что так он подчеркивает ваше весьма превосходное телосложение. Воистину смотрел бы и смотрел. Не хватает только распущенных волос и черной кружевной сорочки…
— Анабель… Анни моя Бель, где же мы прячемся, а? Раз, два, три, четыре пять, будущую леди Давернетти я иду искать.
«Большой путь, следует начинать с маленьких шагов».
– Ну вот, – меланхолично проговорила Любава, – я же говорила – мы все умрем!
– А не краска для яиц, нет? – с насмешкой спросил маг, но всё послушно выпил.
Я дождалась этого момента, чтобы ехидно ответить:
«Провожу по губам, стирая твои прикосновения, Однажды я выберусь отсюда, даже если это бред, Реанимировать меня не надо, оставь старания, Я справлюсь с болью, а для тебя меня больше нет».
– Я люблю тебя, – прошептала, даже понимая, что у меня нет никакого права говорить ему это. Но на мои слова Чи отреагировал, не скрывая собственной глухой рвущей изнутри боли: – Мне хуже, Кей, я без тебя не живу, я без тебя подыхаю.