После смерти супруги Яков решил, что жизнь кончена. Появление Мирославы дало ему новую надежду, но вскоре выяснилось, что у этой роскошной женщины на него свои планы…
Дима был доволен своей жизнью и считал, что ему повезло: заботливая жена, обожаемая дочь. Но однажды он осознал, что выбрал для своей девочки неправильную мать….
Аля тупая. Она слышит это так часто, с детского сада, что не считает оскорблением. Это просто её отличительная черта. Вот этот человек — в очках, этот — толстый. Маша хорошо поёт. А она, Аля, — тупая…
У неё было кукольное неподвижное личико и очень крупное, грузное тело. Даже сама Эмма находила минимум изменений в своём лице на протяжении двадцати лет — с того возраста, когда она начала смотреть на себя в зеркало сознательно и пристально. Этот интерес она обнаружила в себе примерно в пять лет. И отлично помнит момент…
Кристина, кажется, впервые в жизни делала работу не по заказу, не к сроку, не конкретному работодателю. Она сама была своим работодателем. Как-то пошла в ритме биения пульса, поплыла по крови вен, услышав шёпот и взрыв сердца. Она встретила человека…
Яна так удивилась, прочитав с утра в Интернете о штормовом предупреждении. На небе ни облачка. Солнце с утра сразу откровенно и бесстыдно посмотрело ей в глаза…
Катя была актрисой и, конечно, грезила о славе. И вот наконец её талант заметили, но та роль, что ей предстоит сыграть, не просто сложна, она смертельно опасна…
Настя и Таня были очень разными, но всё равно оказались лучшими подругами, пока между ними не встал общий сценарий, написанный по личным мотивам каждой из них…
Как она любила вдохновение, желание творить — это лёгкое дыхание, которое поднимало вверх и окрашивало в нежные, яркие цвета мгновения ровной и будничной жизни. Рая в такие минуты смотрела вокруг, широко раскрыв глаза: всё менялось. Лица окружающих становились красивее, дети и животные смешнее, старики трогательней. И всем для полноты существования нужно было одно. Её ласковое внимание, привет, обещание следующей встречи, просто обещание…
Жизнь оборвалась. На крах всего существования ушла ровно неделя. Людмилу, здоровую, активную, умелую, ответственную труженицу, весёлую мать, молодую бабушку, которой она станет через три месяца, не просто уволили. Выбросили, как стёртую половую тряпку. Сократили по какой-то странной статье. Не заплатили не только компенсацию, но и зарплату за несколько месяцев. На деньги, которые Людмила отложила на рождение внука, чтобы приобрести ему приданое и мебель, пришлось нанять адвоката…
Её видели на разных улицах. Эту странную экзотическую женщину. Ей, наверное, было много лет, но мало кто выглядел так значительно, артистично и естественно, как она. Очень полная, но не грузная, она шла лёгким шагом, одетая так, как будто сейчас раздвинется занавес и она войдёт в какую-то роль. На красивых полных ногах — облегающие белые ажурные сапоги, точнее, босоножки до колен. Выше — дизайнерская юбка из кусков разной ткани с произвольными воланами, застёжками, вставками кружев. Юбка туго...
Тот, кто рассчитал шкалу боли, наверное, был не совсем в курсе, что такое боль. Датчики и приборы не берут ту высоту, на которую способна забраться боль. Великие учёные, ссылаясь на уровни физической боли, ориентируются на приборы и свидетельства пациентов, которые её описывают. Самый высокий уровень — десять. Человек раздавлен болью, он в полубреду, а мозг продолжает её предательски фиксировать, и мученик способен потом, когда его участь облегчат, рассказать, как это было…
Стелла и Андрей пали жертвами мгновенной, непобедимой страсти с первого взгляда. Они перестали существовать как отдельные, самостоятельные личности. Вся гармония, радость и полнота мира заключалась для них теперь лишь в пределах их объятия. А снаружи осталось всё остальное: обычная жизнь и в ней стремление вернуться туда, где смыкаются руки, встречаются их тела…
Он был внучатым племянником известного классика. По линии его двоюродного брата. Был похож на важного седого льва. Царственное поведение, раскатистый голос, покровительственная усмешка в небольших светло-серых глазах. О таком внешнем величии его гениальный предок, наверное, даже не мечтал. Собственно, предку это и не требовалось. Были другие достоинства. А Валерий Игнатьевич, похоже, считал, что ему всегда светит звезда знаменитого предка. Он мог заниматься чем угодно, но неизменно оставался...
Иван Григорьевич Селивёрстов был человеком непонятного, усреднённого возраста, заурядной и тусклой внешности. Так может выглядеть бухгалтер, кассир или учитель черчения. Но Иван Григорьевич не имел отношения ни к какой службе. Его уделом было служение. За фасадом неказистой внешности, скованно-напряжённого поведения скрывался адский огонь и неукротимый апломб творца…
Стас Галецкий был сыном очень красивой женщины. Настолько красивой, что это мистическим образом определило его характер и судьбу. Общество двинулось с платформы равных возможностей к станции контрастов, преимуществ и незаслуженных наград. Очень сообразительный мальчик Стас с детства понял: для того, чтобы тебя заметили, уважали, выделяли, нужно что-то вроде печати исключительности. И с ней всё пойдёт особым образом, не так, как у всех. Он очень рано сформулировал для себя самое жалкое и...
На неё было приятно смотреть. Тело крупное, налитое здоровой, активной силой. Простое, грубоватое лицо, лишённое яркой, броской привлекательности, светилось искренностью, спокойствием и доброжелательностью. Если бы кому-то дали задание — найти в этом большом московском районе самого счастливого человека, если бы вручили совершенный прибор для измерения постоянной силы этого счастья, то датчики вычислили бы Любу. Вокруг сколько угодно людей, в том числе богатых, известных, красивых и удачливых. И...