Любимый кружит мою сестру по парку. Они громко смеются. Целуются. Боль расползается отравой по телу. Я заслужила. Делаю глубокий вдох. Выхожу из укрытия. — Привет! — широко улыбаюсь, давясь от непролитых слез. — Викуся! — сестра бросается мне на шею. — А у нас новость! Я беременна! — Поздравляю, — на сестру не смотрю, только ему в глаза. — Жена родит мне наследника, — ничуть не смутившись, отвечает любимый. — Мы так долго ждали первенца! А твоя дочь, зачатая в день свадьбы с моей сестрой...
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
Любимый кружит мою сестру по парку. Они громко смеются. Целуются. Боль расползается отравой по телу. Я заслужила. Делаю глубокий вдох. Выхожу из укрытия. — Привет! — широко улыбаюсь, давясь от непролитых слез. — Викуся! — сестра бросается мне на шею. — А у нас новость! Я беременна! — Поздравляю, — на сестру не смотрю, только ему в глаза. — Жена родит мне наследника, — ничуть не смутившись, отвечает любимый. — Мы так долго ждали первенца! А твоя дочь, зачатая в день свадьбы с моей сестрой...
Вижу руку своего мужа на беременном животе моей сестры. Они обнаженные валяются в нашей с ним спальне, сминают с любовью выбранное мной белье. — Твой сын пинается, — сестра заливается звонким смехом. — С папкой здоровается, — муж смотрит на нее с обожанием. — Сейчас эта вернется из роддома, и ты надолго пропадешь, — недовольно ворчит. — А я ей еще шарики покупала, цветы выбирала. Для сестренки любимой старалась. — Ты у меня сокровище, — муж целует ее в губы. — За что, родные? — восклицаю,...
— Мамочка, папа душит тетю! — в ужасе восклицает Сережа. — Он ее… Не душит, — отвечаю, сдерживая крик отчаяния. Муж лежит сверху на какой-то дамочке в комнате нашего сына. Супруг медленно поворачивается к нам и фокусирует заплывший взгляд. — Серег, пошел вон, — рычит на сына. — А ты чего так рано приперлась? — шипит уже на меня. — Ты… с ней… — и только сейчас я узнаю эту женщину. Шок. Не верю своим глазам. — Машка, не мозоль глаза! На стол накрывай. У сына днюха! — говорит муж, целуя мою...
— Мамочка, папа душит тетю! — в ужасе восклицает Сережа. — Он ее… Не душит, — отвечаю, сдерживая крик отчаяния. Муж лежит сверху на какой-то дамочке в комнате нашего сына. Супруг медленно поворачивается к нам и фокусирует заплывший взгляд. — Серег, пошел вон, — рычит на сына. — А ты чего так рано приперлась? — шипит уже на меня. — Ты… с ней… — и только сейчас я узнаю эту женщину. Шок. Не верю своим глазам. — Машка, не мозоль глаза! На стол накрывай. У сына днюха! — говорит муж, целуя мою...
— Арсен, меня выписали! — радостно машу рукой мужу. — Женщина, вы кто? — натыкаюсь на колючий, отстраненный взгляд любимого. — Жена твоя. Кто ж еще! — смеюсь. Он шутит. — Я его жена, — из нашего дома выходит блондинка с моим крохой на руках.— А это наш сын. А кто ты? — Это мой сын! — кричу в отчаянии. — Женщина, идите своей дорогой, — муж презрительно кривится. — Арсен, ты в своем уме?! Димочка, иди к маме! — тяну руки к сыну. — Оборванка, это низко спекулировать на...
Вижу руку своего мужа на беременном животе моей сестры. Они обнаженные валяются в нашей с ним спальне, сминают с любовью выбранное мной белье. — Твой сын пинается, — сестра заливается звонким смехом. — С папкой здоровается, — муж смотрит на нее с обожанием. — Сейчас эта вернется из роддома, и ты надолго пропадешь, — недовольно ворчит. — А я ей еще шарики покупала, цветы выбирала. Для сестренки любимой старалась. — Ты у меня сокровище, — муж целует ее в губы. — За что, родные? — восклицаю,...
Вижу руку своего мужа на беременном животе моей сестры. Они обнаженные валяются в нашей с ним спальне, сминают с любовью выбранное мной белье. — Твой сын пинается, — сестра заливается звонким смехом. — С папкой здоровается, — муж смотрит на нее с обожанием. — Сейчас эта вернется из роддома, и ты надолго пропадешь, — недовольно ворчит. — А я ей еще шарики покупала, цветы выбирала. Для сестренки любимой старалась. — Ты у меня сокровище, — муж целует ее в губы. — За что, родные? — восклицаю,...
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
Вижу руку своего мужа на беременном животе моей сестры. Они обнаженные валяются в нашей с ним спальне, сминают с любовью выбранное мной белье. — Твой сын пинается, — сестра заливается звонким смехом. — С папкой здоровается, — муж смотрит на нее с обожанием. — Сейчас эта вернется из роддома, и ты надолго пропадешь, — недовольно ворчит. — А я ей еще шарики покупала, цветы выбирала. Для сестренки любимой старалась. — Ты у меня сокровище, — муж целует ее в губы. — За что, родные? — восклицаю,...
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
Вижу руку своего мужа на беременном животе моей сестры. Они обнаженные валяются в нашей с ним спальне, сминают с любовью выбранное мной белье. — Твой сын пинается, — сестра заливается звонким смехом. — С папкой здоровается, — муж смотрит на нее с обожанием. — Сейчас эта вернется из роддома, и ты надолго пропадешь, — недовольно ворчит. — А я ей еще шарики покупала, цветы выбирала. Для сестренки любимой старалась. — Ты у меня сокровище, — муж целует ее в губы. — За что, родные? — восклицаю,...
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
Любимый кружит мою сестру по парку. Они громко смеются. Целуются. Боль расползается отравой по телу. Я заслужила. Делаю глубокий вдох. Выхожу из укрытия. — Привет! — широко улыбаюсь, давясь от непролитых слез. — Викуся! — сестра бросается мне на шею. — А у нас новость! Я беременна! — Поздравляю, — на сестру не смотрю, только ему в глаза. — Жена родит мне наследника, — ничуть не смутившись, отвечает любимый. — Мы так долго ждали первенца! А твоя дочь, зачатая в день свадьбы с моей сестрой...
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
— Мамочка, папа душит тетю! — в ужасе восклицает Сережа. — Он ее… Не душит, — отвечаю, сдерживая крик отчаяния. Муж лежит сверху на какой-то дамочке в комнате нашего сына. Супруг медленно поворачивается к нам и фокусирует заплывший взгляд. — Серег, пошел вон, — рычит на сына. — А ты чего так рано приперлась? — шипит уже на меня. — Ты… с ней… — и только сейчас я узнаю эту женщину. Шок. Не верю своим глазам. — Машка, не мозоль глаза! На стол накрывай. У сына днюха! — говорит муж, целуя мою...
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
Странные отзывы о книге. Может заказанные? Прочитайте, есть о чём подумать! Хотя , у каждого из нас есть своё восприятие. Умение писать - большой дар! Такой же, как уметь петь, рисовать, сочинять музыку.
— Арсен, меня выписали! — радостно машу рукой мужу. — Женщина, вы кто? — натыкаюсь на колючий, отстраненный взгляд любимого. — Жена твоя. Кто ж еще! — смеюсь. Он шутит. — Я его жена, — из нашего дома выходит блондинка с моим крохой на руках.— А это наш сын. А кто ты? — Это мой сын! — кричу в отчаянии. — Женщина, идите своей дорогой, — муж презрительно кривится. — Арсен, ты в своем уме?! Димочка, иди к маме! — тяну руки к сыну. — Оборванка, это низко спекулировать на...
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
Любимый кружит мою сестру по парку. Они громко смеются. Целуются. Боль расползается отравой по телу. Я заслужила. Делаю глубокий вдох. Выхожу из укрытия. — Привет! — широко улыбаюсь, давясь от непролитых слез. — Викуся! — сестра бросается мне на шею. — А у нас новость! Я беременна! — Поздравляю, — на сестру не смотрю, только ему в глаза. — Жена родит мне наследника, — ничуть не смутившись, отвечает любимый. — Мы так долго ждали первенца! А твоя дочь, зачатая в день свадьбы с моей сестрой...
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.
— Сколько ему? — Денис пристально рассматривает моего сына.
Малыш как две капли воды похож на него.
— А ты хорошо выглядишь как для покойника, — с презрением смотрю на мужчину, заставившего меня пройти все круги ада.
— Сколько ребенку? — от его ярости воздух накаляется.
— Два года, — отвечаю, не скрывая злорадства.
Наслаждаюсь промелькнувшим отчаянием во взгляде.
Сроки не совпадают. Он никогда не узнает о сыне.