— Ты настоящая… — а голос его тоже обжигал. Или дыхание? — Тебя не купить. Не сломать. Не уговорить. Ты сама — целый большой мир, где есть эмоции, которые столько энергии дают, что хватило бы на электростанцию. Ты бьешь током, кусаешь сарказмом, удовольствие, когда ты просто согласилась… и ты горишь…
И мне бы психануть, но шок от осознания, что не такая я и порядочная, как пытаюсь самой себе казаться, парализовал все тело, оставив только систему кровообращения, что разгоняла по венам чистый огонь.
Как же я ненавижу вот это состояние неопределённости и заглушенного отчаяния.
одна часть меня хотела сохранить любовь в глазах окружающих: я хорошая супруга, которая до развода не запятнала свою репутацию, и вторая — просто немного мелочной мести, доказательства самой себе, что мир не закончился на одном мужчине, который муж.
все же женщина хочет быть привлекательной для мужчин, и когда он предпочитает ей какую-то другую девицу…
Черт. Это неприятно.
если бьет третий муж, то дело не в мужчине, а в тебе
Я слишком много уделяла внимания вопросу своего благочестия.
Нельзя позволять своему отчаянию диктовать условия. Хотя, может, только оно со своими дрянными советами не позволяло мне упасть в беспросветную тьму, где кроме одиночества меня может встретить разве что смерть.
На себе я только оставила серёжки, потому что сильно понравились, а ещё не любила никогда быть новогодней елкой, когда все вместе нацепила на себя и сидишь счастливая.
В конце концов, у Андрея вон какой недостаток, измены, а я тут бешусь от грязных намёков. Не бывает идеальных людей. И вместо рыцарей у нас остались кони. А Кирилл так вообще тот самый принц, который грохнет дракона, чтобы самому занять его место.
я печально подумала, что неизменны многие вещи, и товарно-рыночные отношения на вершине этого всего
— Второй день, и уже опаздываем, — мурлыкнул он мне в лифте. Я прикрыла глаза и не стала вдаваться в подробности, а просто съязвила:
— Не могла решить, с утра кофе пить или чью-нибудь кровь…
Расходились мы вечером с Лялей по своим комнатам как два генерала, которые вроде бы в одной военной кампании, но каждый считал, что лучшая стратегия у него.
— Я и так счастлива, — упрямо дернула подбородком я.
— Скажи это своей мании уборки, — холодно осадила меня Ляля, чем ввела в ещё больший псих. Я нормальная, просто, когда все летит к чертям, должен быть островок спокойствия. И вообще, когда у меня все хорошо, я не расставляю чашки по размеру.
— Пока ты не перестанешь бояться сильных мужчин, у тебя все так и будет идти через одно место, — Ляля не в настроении начинала говорить обидные вещи. — Тебе нужен защитник, опора, а не вот Андрюша с его замашками домашнего тирана. В этом браке ты не была в зоне комфорта. А когда ты не в ней, ты постоянно суетишься и стараешься контролировать каждый чих!
У Ляли была просто феноменальная способность заставлять мужчин делать то, чего она хочет. Я всегда поражалась и не могла найти логики в ее поведении. Она была капризна, кокетлива и, как ни странно, мудра.
У Кирилла просто дьявольская харизма. Мужская. Такая, которая соблазняет, обещая самые невозможные наслаждения, а взамен забирает душу.
...я ругалась себе под нос. Хороша дура. Он ее сын, а я левая девочка с комплексами. И все.
Нет. Я не строила иллюзий, что сын может сделать что-то такое, что родители бы отвернулись. Свой ребёнок это ребёнок.
— Но он же раскаивается, — протянула она.
— А я не прощаю.
— Но он же раскаивается, — протянула она.
— А я не прощаю.
— Но он же раскаивается, — протянула она.
— А я не прощаю.
— Но он же раскаивается, — протянула она.
— А я не прощаю.
— Но он же раскаивается, — протянула она.
— А я не прощаю.
Я чувствовала пульсацию где-то внутри. Однозначно это страх, а ещё чуточка интереса. Такие люди создания, нас влечёт неизведанное.