Я не знал, ждешь ли ты автобуса, или за тобой приедет твой приятель, но флиртовала ты знатно. Сияющая улыбка не сходила с твоего лица, а горящие глаза заполняли пустоту дремавшего дня. Сказать честно, я был напуган. Думаю, это заметили и люди, стоявшие также в ожидании чуда в виде автобуса.
Кто ты? Откуда ты взялась? Что ты здесь делаешь? Где я? Это были мои первые мысли, когда я очутился в этой комнате, а напротив меня сидела незнакомка, глазами походящая на обычного проходимца, которого встречаешь каждый вечер в подворотне.
Для каждого парк развлечений ассоциируется с детством, счастливыми моментами и беззаботностью. Даже взрослые рады походу в это дивное место, хоть они и пытаются скрыть это своими морщинисто-хмурыми лицами, которые мол все это прошли и теперь им этого совсем не надо. Но все же, я верю — в каждом из нас, даже в самых циничных скептиках, просыпается хотя бы сотая доля внутреннего преображения, когда его нога ступает за границы взрослой жизни, а именно в парк развлечений.
Все мои грезы о вечных путешествиях, неотделимой связи на расстоянии, незыблемых вдохновениях, беспрекословном покое, просто были растоптаны мной самим. Именно поэтому я и виню тебя — мою любовь.
Знаешь, а ведь при жизни ты и гроша не стоила. Зато сейчас, когда тебя нет, ты засела полным коробом золота в закромах моей бредовой головы. Не зря же говорят, что мы не ценим то, что имеем. И я точно также тебя не ценил.
Твой путь был довольно тернист. Ты повидал всякого и даже больше. Твои глаза до сих пор горят, не смотря на события, которые тебя коснулись. Горят ни каждый день, ни каждую минуту, но если в них происходит блеск или вспышка, то я точно знаю — это правда.
Но где же найти лист бумаги, да еще и в самолете? И даже тут я нашел решение — я вырвал лист из глянцевого журнала, обитающем в мешочке, как у кенгуру, кресла. С собой у меня был только карандаш, коим я подчеркиваю цитаты из книг. Это был тяжкий труд, но все-таки я написал на глянцевом листе это сообщение.
Поздний вечер. Тишина. Посреди густонаселенного леса виднеется немалых масштабов особняк. Кажется, что вся дремучая округа разгорается ярым пламенем, когда в доме включают яркое искусственное освещение. Вечно дремлющие столбы никуда не торопятся, оставаясь на своем месте уже не первый десяток лет, охраняя дом от излишних лучей дневного света.