Цитаты из книг
Во имя всеобщего блага часто творятся удивительные зверства.
Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...
Нет только черного и только белого, есть полутона и переходы, есть равновесие и стремление к нему.
Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...
Душу тоже можно сломать, как руку или ногу, на войне это случается постоянно, со всеми.
Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...
Только за идеалы ни кто и ни где не воюет.
Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...
Нужно иметь мужество либо умереть , либо жить, а не болтаться где то посредине.
Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...
Пусть лежат, если беспорядки нарушать ...не будут.
Тилль, целительницу из диких, война лишила улыбки и желания жить. У Бельфенора, светлого боевого мага, унизительный мир отнял родную землю и право умереть в бою — все, что у него оставалось. Они были по разные стороны линии фронта и привыкли считать друг друга врагами. У них нет ничего общего — кроме этой войны. Две разбитые жизни, волею случая дополнившие друг друга сколами и трещинами и скрепленные вместе прихотью судьбы. Что им остается? Бороться с неожиданно вспыхнувшими чувствами? Или...
Всё-таки полковник чудной. То как ляпнет, словно вообще не думает, – прибить хочется. А то вдруг показывает себя настолько чутким, что даже страшно. Вот как сейчас. Ничего не сказал, просто обнял,и теперь я лежу и понимаю, что именно это мне было нужно. Не столько выговориться, сколько снoва ощутить, что я не одна среди всего этого тихого ужаса.
Мне повезло выжить при аварии на космической станции и попасть на обитаемую планету, жители которой оказались радушны, дружелюбны и очень похожи на людей. Вот только странности их множатся, а идеальность начинает всерьёз пугать. Хорошо, попала я сюда не одна, а в компании целого полковника со спецназовским прошлым. Он хмур, грубоват, но зато – профессионал, который не даст погибнуть, и даже, может быть, вернёт нас домой. А главное, он настоящий. И на фоне аборигенов его недостатки...
А между собой люди на этой планете всерьёз не воевали, любые разногласия старались решить быстро и бескровно: у них имелся постоянный биологический враг, единый и хорошо организованный, не до внутривидовых разборок. И это, конечно, накладывало отпечаток: расширяло границы понятия «своих» на всё человечество и лишало смысла такое земное понятие как «иностранный шпион».
Мне повезло выжить при аварии на космической станции и попасть на обитаемую планету, жители которой оказались радушны, дружелюбны и очень похожи на людей. Вот только странности их множатся, а идеальность начинает всерьёз пугать. Хорошо, попала я сюда не одна, а в компании целого полковника со спецназовским прошлым. Он хмур, грубоват, но зато – профессионал, который не даст погибнуть, и даже, может быть, вернёт нас домой. А главное, он настоящий. И на фоне аборигенов его недостатки...
И всё-таки мысль материальна. Наверное, мне, как учёному, неправильно так думать, уж очень это отдаёт религиозными пережитками. Но я неоднократно наблюдала это явление собственными глазами,и отрицать его не получается. Для достижения равновесия между научной картиной мира и суеверием я предпочитала думать,что за мистической закономерностью лежит какое-то физическое явление, котoрое человечество еще не открыло и не описало, хотя и пытается. В конце концов, несколько веков назад обыкновенный электромагнетизм казался почти магией, а пространственные проколы и искажения – до сих пор многим кажутся таковыми.
Мне повезло выжить при аварии на космической станции и попасть на обитаемую планету, жители которой оказались радушны, дружелюбны и очень похожи на людей. Вот только странности их множатся, а идеальность начинает всерьёз пугать. Хорошо, попала я сюда не одна, а в компании целого полковника со спецназовским прошлым. Он хмур, грубоват, но зато – профессионал, который не даст погибнуть, и даже, может быть, вернёт нас домой. А главное, он настоящий. И на фоне аборигенов его недостатки...
– Слияние – это лучшее, что мoжет быть! – воодушевлённо, с восторгом откликнулась Унка. – Это единение, это разделение жизни на двоих, это невероятное наслаждение! Ты никогда не будешь одна, он никогда тебя не оставит, будет верен до конца жизни и больше ни на кого не посмотрит. Да и тебе никто, кроме него, не будет нужен. Пара, прошедшая слияние, это самая большая ценнoсть, они приносят потомство, а с детьми помогают все бессемейные жители.
– Обязательно, – выдавила я.
Ну просто рай кромешный!
Хочу домой. Согласна писать отчёты за всю лабораторию, дежурить на суточных прогонах и прозвонить все соединения прототипа напрямую, примитивным тестером. Работать без выходных, отпуска, праздников и даже обеда.
Лучше бы они нас сожрать пытались!..
Мне повезло выжить при аварии на космической станции и попасть на обитаемую планету, жители которой оказались радушны, дружелюбны и очень похожи на людей. Вот только странности их множатся, а идеальность начинает всерьёз пугать. Хорошо, попала я сюда не одна, а в компании целого полковника со спецназовским прошлым. Он хмур, грубоват, но зато – профессионал, который не даст погибнуть, и даже, может быть, вернёт нас домой. А главное, он настоящий. И на фоне аборигенов его недостатки...
Обычно «основано на реальных событиях» сводится к тому, что кто–то где–то нелепо убился, а буйная фантазия сценариста сделала из этого голофильм на три часа
Мне повезло выжить при аварии на космической станции и попасть на обитаемую планету, жители которой оказались радушны, дружелюбны и очень похожи на людей. Вот только странности их множатся, а идеальность начинает всерьёз пугать. Хорошо, попала я сюда не одна, а в компании целого полковника со спецназовским прошлым. Он хмур, грубоват, но зато – профессионал, который не даст погибнуть, и даже, может быть, вернёт нас домой. А главное, он настоящий. И на фоне аборигенов его недостатки...
– Когда сердишься или смеёшься – не до лишних мыслей и не до паники. Ты держишься хорошо, но не верю я, что не сорвёшься. Это пока еще не дошло, в какой мы заднице.
Мне повезло выжить при аварии на космической станции и попасть на обитаемую планету, жители которой оказались радушны, дружелюбны и очень похожи на людей. Вот только странности их множатся, а идеальность начинает всерьёз пугать. Хорошо, попала я сюда не одна, а в компании целого полковника со спецназовским прошлым. Он хмур, грубоват, но зато – профессионал, который не даст погибнуть, и даже, может быть, вернёт нас домой. А главное, он настоящий. И на фоне аборигенов его недостатки...
- Что будет теперь? - тихо спросила Мюрин.
- Рассвет, - так же тихо ответил Конн, глядя перед собой - с холма на равнину, горизонт над которой уже подчеркнуло тусклое золото утренней зари. - За самой долгой ночью всегда приходит рассвет...
Захватчики пришли из-за моря, уничтожили всё, что было дорого Мюрин, и оставили для неё единственный путь: дорогу мести. Что может сделать одна дева несчётному полчищу врагов? Ничего. Ей остаётся просить помощи в Сид Фемен, у могущественного предводителя Племён богини Дану.
Но доберётся ли Мюрин до цели в ночь Самайна, когда гейс не велит покидать родной дом? Кого она встретит на дороге Куалу? И увидит ли рассвет следующего дня?..
Он встретил ее этой ночью, а казалось -- видел все эти годы во снах. Зелень глаз, жгучее пламя верного сердца, теплые губы и упрямую морщинку между нахмуренных темных бровей....
Захватчики пришли из-за моря, уничтожили всё, что было дорого Мюрин, и оставили для неё единственный путь: дорогу мести. Что может сделать одна дева несчётному полчищу врагов? Ничего. Ей остаётся просить помощи в Сид Фемен, у могущественного предводителя Племён богини Дану.
Но доберётся ли Мюрин до цели в ночь Самайна, когда гейс не велит покидать родной дом? Кого она встретит на дороге Куалу? И увидит ли рассвет следующего дня?..
Души тянутся друг к другу, переплетаясь; поэтому очень сложно пережить потерю большой любви или кого-то очень близкого. Рвутся связи, теряются силы и целые клоки души, и порой она просто не способна восстановиться после утраты.
Они — те, о ком не помнят, пока всё хорошо. А когда всё же вспоминают, их обычно ругают, считают бездельниками, иногда даже позволяют себе шутить и насмехаться. Но когда хрупкая человеческая жизнь повисает на волоске над тёмной бездной пустого космического пространства, запертая в крошечной скорлупке погибающего корабля, именно к ним взывают те, кто мечтает выжить. Старинный похожий на заклинание призыв разносится информационными потоками во все стороны — «Спасите наши души!» И они приходят....
- Месть — путь в один конец, и назвать этот конец хорошим я не могу.
Они — те, о ком не помнят, пока всё хорошо. А когда всё же вспоминают, их обычно ругают, считают бездельниками, иногда даже позволяют себе шутить и насмехаться. Но когда хрупкая человеческая жизнь повисает на волоске над тёмной бездной пустого космического пространства, запертая в крошечной скорлупке погибающего корабля, именно к ним взывают те, кто мечтает выжить. Старинный похожий на заклинание призыв разносится информационными потоками во все стороны — «Спасите наши души!» И они приходят....
— Наш брат-мужик без женского присмотра со временем дичает и дуреет.
Они — те, о ком не помнят, пока всё хорошо. А когда всё же вспоминают, их обычно ругают, считают бездельниками, иногда даже позволяют себе шутить и насмехаться. Но когда хрупкая человеческая жизнь повисает на волоске над тёмной бездной пустого космического пространства, запертая в крошечной скорлупке погибающего корабля, именно к ним взывают те, кто мечтает выжить. Старинный похожий на заклинание призыв разносится информационными потоками во все стороны — «Спасите наши души!» И они приходят....
Прошлое — это такая специальная штука, которая никогда не отпускает и не даёт забыть о себе, всплывая в самый неподходящий момент.
Они — те, о ком не помнят, пока всё хорошо. А когда всё же вспоминают, их обычно ругают, считают бездельниками, иногда даже позволяют себе шутить и насмехаться. Но когда хрупкая человеческая жизнь повисает на волоске над тёмной бездной пустого космического пространства, запертая в крошечной скорлупке погибающего корабля, именно к ним взывают те, кто мечтает выжить. Старинный похожий на заклинание призыв разносится информационными потоками во все стороны — «Спасите наши души!» И они приходят....
Агрессивных расистов вообще редко любит кто-то, кроме них самих.
Они — те, о ком не помнят, пока всё хорошо. А когда всё же вспоминают, их обычно ругают, считают бездельниками, иногда даже позволяют себе шутить и насмехаться. Но когда хрупкая человеческая жизнь повисает на волоске над тёмной бездной пустого космического пространства, запертая в крошечной скорлупке погибающего корабля, именно к ним взывают те, кто мечтает выжить. Старинный похожий на заклинание призыв разносится информационными потоками во все стороны — «Спасите наши души!» И они приходят....
Когда единственный стимул жить - назло всем врагам, это не очень-то хорошо.
Работа судьи сложна и неблагодарна, особенно если выполнять её честно. Лавиния Шейс рискнула жизнью, защищаясь от сфабрикованных обвинений, и сумела сохранить доброе имя. Вот только с душевным равновесием всё не так просто, и Лавиния по настоянию целителя отправляется отдыхать подальше от столичной суеты туда, где её никто не знает. Но...
Один труп. Один некромант. Несколько случайных совпадений.
И об отдыхе остаётся забыть.
Грохнули шаги, и в проёме купе проводника, где сидели мы с аптекарем, возникло... Судя по криво сидящей и грязной тёмно-зелёной форме, оно было местным шерифом.
Работа судьи сложна и неблагодарна, особенно если выполнять её честно. Лавиния Шейс рискнула жизнью, защищаясь от сфабрикованных обвинений, и сумела сохранить доброе имя. Вот только с душевным равновесием всё не так просто, и Лавиния по настоянию целителя отправляется отдыхать подальше от столичной суеты туда, где её никто не знает. Но...
Один труп. Один некромант. Несколько случайных совпадений.
И об отдыхе остаётся забыть.
- Всем нормальным людям нужны рядом живые души. Близкие. И дело не только в общении. Души не терпят одиночества, в одиночестве они... звереют.
Работа судьи сложна и неблагодарна, особенно если выполнять её честно. Лавиния Шейс рискнула жизнью, защищаясь от сфабрикованных обвинений, и сумела сохранить доброе имя. Вот только с душевным равновесием всё не так просто, и Лавиния по настоянию целителя отправляется отдыхать подальше от столичной суеты туда, где её никто не знает. Но...
Один труп. Один некромант. Несколько случайных совпадений.
И об отдыхе остаётся забыть.
- Юриспруденция - это явно было не его, они очень страдали друг от друга и расстались с облегчением.
Работа судьи сложна и неблагодарна, особенно если выполнять её честно. Лавиния Шейс рискнула жизнью, защищаясь от сфабрикованных обвинений, и сумела сохранить доброе имя. Вот только с душевным равновесием всё не так просто, и Лавиния по настоянию целителя отправляется отдыхать подальше от столичной суеты туда, где её никто не знает. Но...
Один труп. Один некромант. Несколько случайных совпадений.
И об отдыхе остаётся забыть.
- Учителя - люди суровые, они кого хочешь в узел завяжут. А некроманты - существа трепетные и нервные, травмированные службой.
Работа судьи сложна и неблагодарна, особенно если выполнять её честно. Лавиния Шейс рискнула жизнью, защищаясь от сфабрикованных обвинений, и сумела сохранить доброе имя. Вот только с душевным равновесием всё не так просто, и Лавиния по настоянию целителя отправляется отдыхать подальше от столичной суеты туда, где её никто не знает. Но...
Один труп. Один некромант. Несколько случайных совпадений.
И об отдыхе остаётся забыть.
Жить с тем, кого не любишь, боишься и кому не веришь - это всегда мука.
Университет ГГОУ расположен возле Котла, откуда полтора века назад пошла Волна, изменившая мир. Люди познакомились с Той Стороной и научились с ней сосуществовать. Ева служила в патруле, призванном бороться с потусторонними тварями, но решила переменить обстановку и занять пост преподавателя в ГГОУ. У неё есть маленькая и почти безобидная тайна, которая не осложнила бы учебный год, если бы в университет не приехал со своими загадками адмирал Серафим Дрянин. Они встретятся на празднике,...