Он так-то вообще очень добрый и терпеливый,если напомнить,что ты девочка и тебя надо беречь.Жалобный взгляд,полный непролитых слёз,действует на него безотказно и почти полностью лишает воли к сопротивлению.
-Не бояться смерти-не значит не хотеть жить,-весело возразил Нидар.-Жизнь-это счастье.Счастье в равновесии с собой,в каждом новом дне,в родных и любимых существах рядом.
Орудие труда Нидар отобрал,с интересом осмотрел,проверил заточку и вернул с явным одобрением,после чего я уже с полным правом и с согласия мужчины принялась ему мешать.Ну то есть учиться,конечно,но один бы он точно быстрее управился.
Военная выправка при правильной подаче превращается в царственную осанку.
Вражда по любому глобальному признаку, будь то ненависть к целому виду или какой-то определенной группе лиц, она всегда слепа и, увы, глупа.
Я всегда придерживалась мнения, что близость к трону – довольно сомнительная и спорная милость, но мало кто был готов со мной согласиться.
Ум, верность и трудолюбие очень редко сочетаются в одном индивиде.
За что именно пить, так и не определилась: не то за собственное семейное счастье, не то – за собственный же упокой. В итоге решила пожелать себе здоровья и терпения, оно никогда лишним не будет – ни на том свете, ни на этом.
...жизненный опыт часто мне напоминает одну мудрость: нет ничего невозможного. Есть маловероятное, есть то, что очень трудно воплотить или для чего у нас недостает знаний.
... осадки общества.
– В легендах пишут то, что велено написать, - улыбнулся уголками губ император.
– Отец никогда не причинит мне зла, - уверенно возразила девушка.
– Только добро все понимают по-разному, - возразил ей. - Судьбы обычно ломают именно из лучших побуждений, считая, что знают, что для кого лучше.
– У нас говорят, что от других всегда ждёшь только того, на что готов сам
И я поняла, что мне невероятно, неприлично хорошо. Оттого, что рядом этот мужчина, что он обнимает, что в его руках меня совсем не беспокоит собственная беспoмощность, а даже наоборот, кажется правильным быть уязвимой и хрупкой – потому что он защитит, укроет. Не из чувства долга или жалости, а потому, что ему это нравится, потому, что сам он считает это правильным.
– Я не сделаю ей ничего плохого.
– А ты уверен, что твоё понимание плохого совпадает с её пониманием?
– Надо отвоёвывать себе место среди других разумных, тут не до сантиментов и чистых рук.
Οказалось, у оборотней не принято тратить силы и средства на украшение общественных мест. Красоту они предпочитали оставлять дома, а выставление её напоказ считалось не то чтобы неприличным – скорее, глупым.
— Вы… отсюда почерпнули это обращение — «луноликая»? — весело спросила она.
— Где мог, — я виновато развел руками, не сразу заметив, что тоже улыбаюсь — не ответить ей оказалось просто невозможно. — С ним что-то не так?
— Оно… немного неуместно. — Искрящиеся голубые глаза напоминали вечернее небо Жемчужины.
— В каком смысле? — озадачился я.
— У Дафаэля две луны, обе маленькие, красные и сильно изрытые кратерами, что прекрасно видно с поверхности планеты, — пояснила эльфийка весело. — Не очень-то романтично, согласитесь.
Безвестная планета встретила десант более чем дружелюбно,и это,конечно,тоже возбуждало мою паранойю.
Лезть в чью-то личную жизнь имеет смысл тогда, когда тебя просят о совете, либо тогда, когда грядёт настоящая катастрофа, которую ты действительно способен предотвратить.
-Сложно воспринимать тебя... взрослой, - признался он наконец. - Тем более настолько. Ты кажешься совсем девочкой, хрупкой и беззащитной, но упрямой. Это сбивает. Но, неужели у тебя не было своей семьи, мужчины?.......
- Ты очень странная. И неправильная.....
... В общем, не знаю, существуют ли те боги, которым молились инали, но у инчиров свои точно есть. Может, не всемогущие и не всеведающие, но зато и не равнодушные...
– Не проще спокойно поговорить?
— С некоторыми людьми проще сначала подраться, - отмахнулся он.
Везение – всё же весьма относительная и непостоянная величина. Не только потому, что удача переменчива и так далее; просто то, что один называет фартом, другой может посчитать кошмаром.
– У Серого с «Ветреницы» было одно неоспоримое достоинство: он не получал удовольствия от мучений людей и другим не позволял, так что никогда не брал пленных.
— Просто всех убивал, на месте? - мрачно уточнила моя добыча.
— Поверь мне, быстрая и лёгкая смерть – это далеко не самая страшңая участь, – возразил ей. – Милосердие понятие относительное.