Книги Александр Нетылев

Мир будущего. Мир, где наука открыла магию, а магия двигает науку. Мир-утопия? О, не совсем. Люди нашли много способов улучшить свою жизнь, но еще больше — способов ее угробить. Старый мир приближается к своему закату. Каким будет новый? И будет ли он вообще?

Мир будущего. Мир, где наука открыла магию, а магия двигает науку. Мир-утопия? О, не совсем. Люди нашли много способов улучшить свою жизнь, но еще больше — способов ее угробить. Старый мир приближается к своему закату. Каким будет новый? И будет ли он вообще? За обложку спасибо Дунаевой Татьяне

Выезд с друзьями на каникулы в экзотическую страну — что может быть увлекательнее? Местные достопримечательности, свежий воздух… Солнце, море… Гражданская война, древние боги… Мда, это уже, пожалуй, перебор. Но для школы, чьим девизом стало "Сделай это неправильно", в самый раз.

Бывает так, что с самого рождения срок твой отмерен. Ты живешь, зная, что судьба твоя предрешена. И скоро станет неважно, кто ты - скромный студент или развращенный принц: ведь Смерть уравнивает всех. Никакое мастерство заклинателя не спасет от неосмотрительно данной клятвы. Никакая осмотрительность и ум не излечат бракованное тело. Но что, если Судьбу можно изменить? Что, если один-единственный ход, одно-единственное "Да" позволит поменять расклад? Что если обменявшись смертями, их можно...

Для человечества, опьяненного Золотым Веком Сигмы, мир разделился на "до" и "после". До и после катастрофы 2018 года, с деликатностью ведра холодной воды вскрывшей оборотную сторону научного открытия магии. Неведомые ранее преступления. Разрушенные города. Экономический коллапс и международная напряженность. Растущее влияние Церкви и мрачные пророчества о конце света. В такую эпоху даже столь мирное и безопасное место, как школа, может на поверку оказаться чем угодно — лагерем подготовки...

Чего стоит жизнь? Немногого для кого-то, — но всего, если жизнь твоя. Чего стоит мир в стране? Немногого для кого-то, — но всего, если страна твоя. Чего стоит одно сердце? Немногого для кого-то, — но всего, если сердце твое. Жизнь. Мир. Сердце. Можно ли выбрать между всем, всем и всем? Может ли одно "все" быть дороже, чем другое "все"? И какова в действительности будет цена мира?

Когда мир разрушен войной богов, кто обратит внимание, как рушится твой маленький мирок? На фоне погибших империй; земель, пораженных смертоносной Порчей; и народов, ожесточенно сражающихся за наследие Древних, такой мелочью кажутся другим твои личные трагедии. Когда лучший друг оказывается предателем и лжецом. Когда сюзерен отдает приказ, выполнить который немыслимо, — а не выполнить недопустимо. Когда родной отец желает твоей смерти, — и не просто желает, а всячески к ней стремится. Когда...

Когда гаснут путеводные звезды, дорога приводит во мрак. Чужие земли, где чудовище подаст руку, а родной брат обратит против тебя клинок. Короли, что становятся рабами, и рабы, что становятся королями. Разрушительная война, где проигрывает каждый — тем, что вообще позволил ей начаться. Когда исчезает лживый свет, что был твоей путеводной звездой, мир погружается во тьму. И единственным светом, на который ты можешь рассчитывать, станет свет в тебе самом. Тогда и станет ясно, чего ты стоишь.

Тысячи незримых нитей соединяют и связывают людей. Соединяют нити учителя и ученика, отца и сына, мужа и жену. Соединяют они соратников, врагов или братьев. Пересекаясь между собой, тысячи нитей сплетаются в гигантское полотно, имя которому Жизнь. Но что, если какая-то нить оборвется? Тогда полотно не расплетется, но изменится? А что, если не видя нитей, кто-то допустил ошибку? Что, если каких-то нитей никогда не существовало?

Прекрасный мир могущественной магии и развитой технологии... рухнул. Рухнул под тяжестью собственных знаний, собственных достижений и собственной гордыни. Разорванный на части богоподобными чародеями, он пережил свой Закат. Прошли годы, века, тысячелетия. Раны мира постепенно заживали. Отстраивались новые города, новые цивилизации. Но со временем тени прошлого стали снова поднимать голову. Ведь истории свойственно повторяться, особенно если люди смеют ее забывать.