Книги Александр Воронов

Восемь полуфантастических рассказов о наших современниках, живущих обычной человеческой жизнью. То есть такой, которая неизвестно зачем дана, всегда идет не так, как хотелось бы, и гораздо страшней, чем кажется.

В актовом зале школы номер семь шёл новогодний утренник для первоклассников. В этот раз администрация решила не полагаться на местную самодеятельность, а пригласила профессионалов, и, надо сознаться, профессионалы не подвели.

Накануне Скамейкин пил на дне рождения у Женьки, и часам к четырём утра, когда он уже почти совсем окончательно выяснил, кто это вообще такая или такой, ему вдруг стало всё равно, он подумал, чего это я выясняю, сяду-ка я лучше спать. Он сел, где стоял, и точно заснул, потом проснулся, нахлестался воды и по неясным причинам отправился на работу. Но был уже первый час, и на работе Скамейкину сказали, что он пришёл зря, причём не только сегодня, а и с самого начала. Скамейкин страшно удивился, и...

- Всё это - жанр, тема, острые злободневные проблемы и тому подобное, - говорил профессор, - по сути, не более чем шелуха. По большому счёту, ценность литературного произведения определяется всего двумя факторами - личностью автора и тем, насколько адекватно личность эта в данном конкретном тексте отражена. Своему ремеслу писатель может научиться одним-единственным способом - прожить жизнь иначе, чем другие. 

Леонов лёг рано, перед сном попытался немного ещё почитать, но привычная усталость придавила его, как плита. Он выключил свет у изголовья, заснул и через десять минут умер, а через двадцать - воскрес.

Самсонов обнаружил её случайно. Притормозив по нужде у обочины, он вышел и оглянулся. В обгонявшей его машине за рулём была женщина, в идущей навстречу, кажется, тоже, а максимум, что могло позволить Самсонову в такой ситуации воспитание - это разве что обругать эмансипацию.

По большому счёту, всё началось со статуи сержанта Рипли, которая, крепко расставив ноги и слегка откинувшись под тяжестью огнемета ОТ-8, освящала своим присутствием плац Объединенной Учебки.

Курсант Люциус выполнял своё первое самостоятельное учебное задание по перемещению в прошлое. Оно было стандартным: выход в заданную точку времени и пространства, видеофиксация скрытой камерой происходящих там событий и возвращение на базу.

Когда Данилов опомнился, Таня уже спала. Внутренне чертыхнувшись, он в нерешительности полежал, потом проделал ряд осторожных комичных телодвижений, понял, что, не побеспокоив жену, до будильника не дотянется, и всё же проделал те же самые движения снова. Наконец, вздохнул и полез из постели, но немедленно был утянут обратно.   

Связь установилась, как всегда, неожиданно. Кошкин стоял на платформе метро, подходивший поезд замедлял ход, еще три секунды назад на контакт не было и намёка, но поезд замер, и открылись двери. Первым в расходящиеся створки боком выскочил молодой человек с предсказуемым если он куда-то там не успеет, то кто-то с ним что-то ужасное, а потом пассажиры пошли плотной группой, и Кошкин закружился в беззвучной разноголосице. 

Елин долго глядел на могильный камень, раздумывал, поглаживал по давней своей привычке пальцем висок, словно пытался стереть седину. Седина не стиралась. Наконец, обернулся и сказал:      - Как ни странно, у меня идея. Не лучше, чем они у меня бывают обычно, но тем не менее. Скорее даже идейка. Скорее даже деталь.

Незадолго до окончания школы Миша Шагин попал в больницу, в гнойную хирургию. У него возник глубокий нарыв у основания мизинца, и правая кисть раздулась и стала похожа на вымя.

Кузнецов пил кофе за столиком на открытой площадке кафе, сперва один, потом незнакомый седой мужчина подошёл и, не спросившись, сел напротив. Кафе было почти пустым, и Кузнецов удивленно огляделся.

Важдаев остановился за поворотом на Грибоедова, вышел из машины, легко взбежал пять ступенек к банкомату и сунул карточку в приёмную щель. Банкомат с лязгом втянул её и сосредоточился.   

Стоя в очереди, Костя украдкой поглядывал на девушку за стойкой и с тоской раздумывал о том, как это было бы здорово знать такое тайное слово, вроде заклинания - скажешь его любой женщине, и она твоя. Костя был молод, но в общем и целом не так чтобы уж совсем юн, и либо ему пора было уже оставить в прошлом такие мечты, заменив их реальным опытом и навыками, либо такие мечты присущи мужчинам в любом возрасте, и бороться с ними в принципе бесполезно.