Цитаты из книг
Я вот думаю: а если бы Антон Павлович Чехов назвал свой рассказ не «Дама с собачкой», подразумевая Анну Сергеевну фон Дидериц из города С., а «Господин с тремя детьми», подразумевая Дмитрия Дмитриевича Гурова, концовка рассказа читалась бы так же оптимистично? Или нет?
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи. У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким. У третьего – ежата бегут за зайчатами. У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь. Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент...
Чтобы понять «Вишнёвый сад», нужно помнить, что Фирс – это вообще-то Ферзь. В басне Хвостова: «Фирс на доске был царь, а конь был господин».
А чтобы понять, что «Вишнёвый сад» – всё-таки комедия, надо помнить, что через некоторое время в описываемый период в стране произойдут кое-какие изменения. И в выигрыше останутся, по итогу, студент, актриса и брат её. А проиграет всё Лопахин: в пыль, в мелкую крошку.
Я бы обязательно написал продолжение «Вишнёвого сада». Действие происходит в 1926 году. Название – «Охота на Фирса». Лопахин – диверсант с керосином, студент Петя – сотрудник ОГПУ, Фирс – призрак.
Гаев – начальник облкультпросвета.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи. У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким. У третьего – ежата бегут за зайчатами. У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь. Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент...
Меня в «Карлсоне» очень радует то обстоятельство, что фрекен Бок – тёзка личной поварихи Карла XII, которую мы захватили в плен под Полтавой, а она оказывала при этом яростное сопротивление и драгуну Помялову сломала два ребра, а драгуну Сырову выбила зуб.
Мне во всех фрекенбоках нравится их валькирность и преданность делу.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи. У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким. У третьего – ежата бегут за зайчатами. У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь. Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент...
Для меня основная прелесть «Незнайки в Солнечном городе» заключается в том, что в мире идеальных и чистых сверхкоротышек живут такие коротышки, которые со знанием дела могут дать имя Калигула ослу из зоопарка.
То есть, среди всего этого бланманже коротышечного города Солнца есть кто-то, кто в курсе специфики образа Калигулы и может дать его имя ослику.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи. У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким. У третьего – ежата бегут за зайчатами. У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь. Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент...
У царя Крита Миноса, как мы прекрасно знаем, был сын Минотавр.
Сын был Миносу не родной, но папа к сыночку относился хорошо.
Сынок рос со странностями. Многие из нас понимают строительство мастером Дедалом (а Дедал был педагогом-новатором в работе с детьми, у которых папа – бог, а голова размером с книжный шкаф) Лабиринта как какую-то тюрьму. Лабиринт – результат применения архитектурно-механической педагогики. Засовываете в Лабиринт ребёнка, ставите его в положение принятия самостоятельных логических и интуитивных решений, бросаете в коридоры индукций и дедукций от простого к сложному. Для того, чтобы у Минотавра душа не очерствела, подбрасываете ему людей. У ребёнка должен быть круг общения. И наконец засылаете в подземелье опасность – убийцу Тезея.
Только при наличии бегущей по следу красивой опасности у образованного, логичного, просчитывающего каждый шаг Минотавра в глазах вспыхивает ум – порождение жизненного опыта.
Сие надо воспринимать как аллегорию.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи. У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким. У третьего – ежата бегут за зайчатами. У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь. Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент...
Наш человек не может иначе. Он считает, что всё, что ему попадается на глаза, можно как-то улучшить. Очеловечить, приручить, подковать и забить лопатой по итогу, из каприза, шутки ради или для отопления. Так и ворочает глазом в щели соседского забора: как бы это ему соседям помочь? Ведь ничего ж не понимают! Живут как идиоты! Переживает страшно, топает, разбрызгивая плодородную жижу под ногами, сформированную годами бесхозного владения…
«И Боромир, превозмогая смерть, улыбнулся» – перевод В. Муравьева, А. Кистяковского.
«Тень улыбки промелькнула на бледном, без кровинки, лице Боромира» – перевод Н. Григорьевой, В. Грушецкого.
«Уста Боромира тронула слабая улыбка» – перевод М. Каменкович, В. Каррика.
«Boromir smiled» – оригинал.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи. У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким. У третьего – ежата бегут за зайчатами. У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь. Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент...
...без строгости нельзя. Как только власть, хоть бы какая, рушится – приходит Сатана. Не то чтобы он прятался ранее, при власти, но при власти Сатана немного стесняется. А как власть ушла – стесняться нечего, население согласно, люди начинают жарко валить друг друга в масштабах промышленного производства. Начинается перераспределение массовое всякой нищеты между остальной нищетой. Кого-то волокут, кого-то жгут, а в церковь не пойдёшь – там уже какой-то штаб и висят по периметру в подштанниках чьи-то скрюченные ноги.
Только в этом аспекте я согласен, что всякая власть – от Бога. Власть есть – я её, естественно, откровенно презираю. А власти нет – меня волокут к проруби.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи. У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким. У третьего – ежата бегут за зайчатами. У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь. Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент...
Когда русские в 1913 году решили издавать газету в Монголии, то в первом номере первой монгольской газеты сообщили потрясённой монгольской общественности о шарообразности Земли и о наличии сторон света.
В разделе «Новости дня».
На фоне этих откровений сообщение о фактической аннексии Российской империей Монголии казалось совершенно рядовым, даже каким-то заурядным.
«Вот читаешь, к примеру, какие-то тексты. И видишь, что у одного автора мысли в тексте бредут, как колонны военнопленных по сгоревшей столице империи. У другого же текст как заседание трибунала где-то под Падуей, в году, скажем, 1567. Все очень дисциплинированно, но с огоньком таким. У третьего – ежата бегут за зайчатами. У четвертого мысль одна, но он ее так гоняет шваброй по подвалу, что за облезлой и не уследишь. Пятый химичит, смешивает то одно, то другое, и зеленый ассистент...
За последние два дня столько совершил добра, что портрет мой на втором этаже помолодел.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
Мне бы на телевидении вести передачу по вечерам для малышей каких.
То есть дети сидят, вжавшись в горшки, у телевизоров, а на экране я методично хреначу топором по игрушечной плахе, с доброй лукавинкой смотрю в детские комнатки, сдувая потную челку со лба. И, значит, про историю, про нее… Справа же от меня (одесную) – ватный Малюта Скуратов (Филя такой), слева же (ошую, сталбыть) – болтает ногами повешенный еретик.
Родители бы очень быстро поняли, что расходы на меня не так уж и велики, а эффект такой, что про расходы и вспоминать смешно.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
В минуты тягостных переживаний, когда день похож на серое тяжелое пальто, я запираюсь у себя на чердаке и слушаю итальянскую оперу.
Уж не знаю, как это получилось, что все эти надуманные страсти возвращают меня в боеспособность. Помахивая двумя топорами, дирижирую оркестром, подпевая звездам.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
Перед походом в оперу женская часть семьи придирчиво рассмотрела скудные возможности моего вещевого мешка в рамках разгоревшейся дискуссии: можно ли одеть меня прилично? Можно ли меня в моих галифе и галошах выпускать в свет? Или лучше, как задумывалось ранее, оставить меня под лестницей в обнимку с тыквой, замершего в ожидании доброй феи-крестной?
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
Есть среди моих добрых знакомых категория мужских граждан, которые годами изображают из себя алкоголиков. Сам лизнет где-то шартреза, а рассказов потом таких выдаст, что сидишь, насупясь от чужой бесшабашности. Послушаешь их и понимаешь, что жизнь – это остаточное явление регулярного опохмела. Рассказы о своем вымышленном, но обаятельном алкоголизме составляют две трети общего контента.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
Мой старший сын Георгий Джонович решил отпустить бороду.
В принципе, этой фразой можно и ограничиться. Но чувства, заставшие меня врасплох, настолько сильны, что ограничиться одной фразой или даже криком не выйдет.
Еще вчера сын пах молоком и теплом мокрых пеленок, был кудряв, лепетал «папа» и показывал на картинке пальцем козлика и ежика, а уже сегодня с бородищей чуть не до пояса и ладонями, в которых моя голова может спрятаться без малейшего остатка. Это заставляет вздыхать.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
На все вопросы полиции отвечал, что все три дня беспорядков протирал оливковым маслом листья каучуконосов в городском ботаническом саду.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
То, что ты красивый блондин, начинаешь как-то особо остро ощущать в марокканской тюрьме.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
– Понимаешь, Джон, что значило хорошо погулять, когда я был молод? Это когда ты просыпаешься с чужим ботинком в пасти. Ботинок прокушен, а на рубашке твоей пятна крови. Причем, Джон, кровь на рубашке – она разной степени свернутости. Одна засохла уже, вторая засыхает, а вот тут – свежая! Проснулся – как дома побывал, честное слово!
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
13 февраля 1692 года мои родственники поучаствовали в одном из самых радостных событий шотландской истории. Мы резали в составе других гостей клан Макдоналдов у них же на дому. Нас позвали в гости, мы пришли, а потом зарезали хозяев. За дело, конечно. Макдоналды были практически мятежниками, не хотели присягать новому королю, плюс мы им еще денег были должны. Как тут удержаться от того, чтобы, попив и поев, не вырезать хозяев к чертовой матери? Я и сейчас не удержался бы.
В семейном кругу часто вспоминаем это дело, одобрительно похлопывая друг друга по спинам. Мол, неплохо так погуляли тогда, а? – спрашиваем друг у друга. И сами же себе отвечаем: да какой там неплохо?! Отлично выступили!
Резня в Гленко, послужившая основой для нездоровых фантазий писателя Джорджа Мартина с его «Красной свадьбой», лютоволками, Старками и прочим заснеженным ужасом, для нашего семейства прекрасный повод вспомнить славные денечки.
«Если бы мне дали книгу с таким автором на обложке, я бы сразу понял, что это мистификация. К чему Джон? Каким образом у этого Джона может быть фамилия Шемякин?! Нелепица какая-то. Если бы мне сказали, что в жилах автора причудливо смешалась бурная кровь камчадалов и шотландцев, уральских староверов, немцев и маньчжур, я бы утвердился во мнении, что это очевидный фейк. Если бы я узнал, что автор, историк по образованию, учился также в духовной семинарии, зачем-то год ходил на танкере в Тихом...
Когда ты брит, мыт, душист и велик, ни одна зараза по дороге не попадётся, чтобы охнуть, к забору прижаться опытной спиной, глаза заслоняя от блеска. Когда ж ты наг, сир и в волосах у тебя какая-то речная дрянь, естественно, поселковые обыватели устраивают общие гуляния и обомлелые обозрения твоих подёргивающихся голых ног под полами зелёного пальто с лисьим воротником (жены последней память).
Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем...
По-настоящему бросаешь курить не тогда, когда год не куришь, а когда совершенно не знаешь, сколько стоит пачка любимых когда-то сигарет.
Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем...
Что это за мода такая на мужскую щетину? Сидишь среди товарищей, как на сборище левых эсеров. Бритыми щеками своими выдавая своё отношение к охранке или к Малому театру.
Ладно бы носили бороды с усами – это степенно и правильно. А то ведь как беглые каторжане.
Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем...
Раньше я был нормальным. А теперь – нет.
Мозг постепенно порабощает моё жаркое ладное тело. Вероятно, это старость.
Раньше мой мозг был маленьким и робким, не встревал в принятие важнейших решений. Как и у любого мужика, мозг мой был досадной нагрузкой на органы репродукции. И спирт помогал нагрузку мозговую на органы репродукции снизить до нормального уровня «выкл.».
А теперь мозг как-то осмелел, смотрю. Диктует условия, выявляет логику происходящего.
Страшно. Чувствуешь себя мозговым инкубатором вроде гражданки Рипли.
Джон Шемякин – знаменитый российский блогер, на страницу которого в Фейсбуке подписано более 70 000 человек, тонкий и остроумный интеллектуал, автор восхитительных автобиографических историй, неизменно вызывающих фурор в Рунете и интенсивно расходящихся на афоризмы. «Немногие знают, что я: работал год коком на танкере в Тихом океане; шесть месяцев носил имя Евгений; был импресарио у колдуньи Любы; играл на сцене адмирала Нахимова; учился в духовной семинарии; трудился в 93-м заместителем...
Рекомендация английским дамам времён нашей общей любимицы Анны Карениной:
«При въезде в туннель рекомендуется держать в зубах расстёгнутой недавно изобретённую безопасную булавку. Это предохранит вас от нахала, который, воспользовавшись темнотой, возможно, захочет запечатлеть поцелуй на ваших губах».
Я считаю, что очень романтично. Едешь себе в вагоне, а кругом дамы с набором булавок в лунном свете. Наиболее скромные сжимают в зубах кортики. Девушки с самомнением – с двумя штыками. Эмансипированные – при въезде в туннель бьют бутылки о край скамьи.
А ты в панамке сидишь такой, сжимая в руках сковородку.
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить! Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога,...
А я честно скажу. Вот бывают такие женщины (тут я строг), что посмотришь на такую, и можешь сказать только два слова, выдохнуть их жарко, прыгая в одном сапоге, торопливо стаскивая второй:
– Здесь и сейчас!
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить! Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога,...
Интеллект в жизни мужчины становится нужен только в старости. Все старухи в доме для престарелых будут в распоряжении того, кто быстрее сложит пирамидку из кубиков.
А до тех пор интеллект в жизни мужчины играет роль паразита на нормальной системе «алкоголь – органы репродукции».
Как только интеллект начинает ныть, взвешивать, прикидывать шансы, т. е. вести себя как москвич, – всё, всё кончено.
«Очень многие в последнее время стали задавать мне вопросы, связанные с родом моей деятельности. Для меня такое любопытство кажется странным. Люди не верят, что чтение псалмов на паперти взаправду может кормить! Любой Шерлок Холмс может подойти ко мне, хрустя пустыми ампулами с семипроцентным раствором под ботинками на пуговицах, и сразу же догадаться, кто я такой и чем зарабатываю себе на кусок горького хлеба и кружку дождевой воды. Раз в тельняшке – значит, моряк. Деревянная нога,...