Ночью Елена Михайловна думала о счастье. Но недолго. Определенно счастье мешало думать.
– Ну, и за что тебя жена выгнала? – задала Елена Михайловна важный вопрос.
– Почему ты решила, что выгнала? Может, я сам ушёл?
– Так не бывает! Мужчины сами не уходят. Они ведут себя безобразно и ждут, когда их выгонят. Ты не бабник, случайно?
– Ты уж определись, бабник я или алкоголик!
– Одно другому не мешает.
– Надо будет попробовать.
Стол поставили напротив большого экрана, на котором кормящий отец наладил прямую видеосвязь с Дашкиным ноутбуком.
В обозначенное время проводов старого года на большом экране появилась Даша, рядом с ней за празднично накрытым столом сидел её любимый писатель Смирнов, также в кадре виднелся телевизор, на котором бесновался традиционный предновогодний концерт.
Обстановка вокруг Даши и её писателя всем присутствующим за аналогичным празднично накрытым столом, но уже по эту сторону экрана,
в Румынии, показалось очень знакомой.
Правда, Максим Георгиевич, как и большинство современных младенцев, большую часть времени спал или улыбался. Это позволяло кормящему отцу через компьютер периодически консультировать кого-то в далёком Екатеринбурге. За консультации из Екатеринбурга платили. Немного, но регулярно.
Следовало признать, что кормящий отец Валентине Григорьевне нравился, чем дальше, тем больше. Спокойный, рассудительный, умелый, уверенный в себе мужчина, а самое главное, без комплексов. Никаких тебе домостроевских идей типа, мужик всему голова, или место бабы на кухне.
– Между прочим, внук ваш на меня очень похож, – тут же зачем-то сообщил он Валентине Григорьевне.
– Тоже небритый? – сразу нашлась она.
Раньше, когда еще не было мобильных телефонов, он иногда звонил ей с кремлевской вертушки. Эта штуковина была настолько хитромудро устроена, что могла прервать любой разговор. При этом она издавала жуткие звуки, которых Валентина Григорьевна очень боялась. Она даже не предполагала, что её родной домашний телефонный аппарат способен на такое.
С возрастом в жизни Валентины Григорьевны подруги как-то тихо и незаметно уступили место приятельницам. Общение с приятельницами отличалось комфортом и ни к чему не обязывало. С приятельницей можно поболтать в кафе, посетить филармонию или антрепризу, съездить на экскурсию, за границу, в санаторий и так далее. Она потому и приятельница, что с ней приятно.
Ведь если всё в жизни складывается не так, как хотелось бы, девушке необходимо в первую очередь как следует намазать губы, глядишь, и полегчает.
...не жили хорошо, не стоит и начинать.
Ведь счастье без свободы невозможно.
с милым и рай в шалаше.
Всегда есть бедные и богатые. Так мир устроен. Только справедливость там, где богатые умнее бедных, поэтому и богатые, а не наоборот, как у нас в стране. Хотя у нас в стране уровень дурости во всех слоях просто зашкаливает.
– Да вам цены нет! – он взял у неё чашку и опрокинул кофе в себя.
– Неправда, у меня денег нет, вот и приходится питание отрабатывать.
– Вон оно как? А я уж подумал, что вы стараетесь мне понравиться. Кстати, вы с утра вполне себе хорошенькая. Знаете, многие женщины ввечеру ослепительные красавицы, а по утрам превращаются в тыкву. А вы нет.
– Это потому, что я и вечером тыква.
Ведь всем известно, что к хорошему привыкаешь очень быстро.
Красивая жизнь развращает, человек расслабляется и становится совершенно беспомощным.
Зависть, она, знаешь ли, никого не украшает.
А я-то думала, что бедные люди виноваты в том, что им просто негде украсть, чтобы стать богатыми. Ведь заметьте, когда одни нищают, непременно богатеют другие, а это означает, что одни попросту крадут у других.
Почему жизнь так устроена? Если молодой и красивый, то обязательно бедный, а если богатый, то обязательно старый урод.
Алиса, было, решила, что Вовка не лишён самоиронии, но тут он добавил:
– Но встречаются исключения типа меня!
– Ишь ты! А какая тебе разница, сколько у человека жён, если он тебя содержит?
– Так я ж не содержанка. – Алиса понимала, что отвечая так, бросает камень в огород некоторых присутствующих за столом дам, за исключением, разумеется, Регины-консультанта и Жанны-экстрасенса. Эти уж точно не содержанки. Скорее всего, Жанна просто мошенница.
– У меня всё есть! – отрапортовала Алиса, вспомнив сцену из недавно просмотренного фильма «Старый Новый год». – Что надо, то и есть.
– Неужели? – Вовка криво усмехнулся. – Насколько мне известно, ты влачишь жалкое существование матери-одиночки.
– Не такое уж и жалкое, это раз, и не матери-одиночки, это два. У моих детей есть отец. Кстати, прекрасный отец, заботливый.
– Ну, спорим, не такой заботливый, как я. Но замужем ты ведь так и не была. Хотя тебе это явно на пользу, практически не меняешься, как законсервировалась, не то, что некоторые...
– Окажи товарищу посильную помощь. Сразу станешь очень даже полезной.
– Тамбовский волк тебе товарищ!
– ...Я вот думаю, большие деньги сейчас только у тех, кто чего-то подворовывает.
– Беда какая. Тогда остаётся два способа.
– Какие?
– Первый: украсть чего-нибудь самой, второй: выйти замуж за того, кто уже всё украл, ну за олигарха какого-нибудь.
– Не годится. Олигархи все уже женатые, и честно сказать, страшненькие они какие-то, не в моём вкусе, а украсть мне негде. Да даже если б и было где, у меня не получится. Врать я не умею, так что поймают меня сразу и примерно накажут в назидание остальным инженерам. Мол, не инженерное это дело стикеры канцелярские в промышленных объёмах воровать.
– Ну, зачем стикеры? Можно компьютеры или оргтехнику.
– Мне по должности положен только один компьютер.
– Тогда придётся вам жить в бедности.
– Да! В бедности и гордости.
– А почему в гордости? В гордости-то зачем?
– Ну, чтоб не так обидно было. Вы же знаете это вот «мы бедные, но гордые» или ещё «у советских собственная гордость».
Алиса подумала, что пословица «кто хорошо ест, тот хорошо работает» в данном случае должна звучать так: «хорошо ест тот, у кого работает хороший повар».
– Как страшно жить, – сказал Сергей. – Женщины вытворяют, что хотят. Курят, пьют и ругаются матом. Вот они плоды феминизма.
Запомни, дорогуша, бескорыстными могут быть только отмороженные дураки.