Красота - в глазах смотрящего.
Мда… Бедные мужчины. Это же ужасно неудобно! Как они с этим ходят, всё ведь, наверное, мотается?
Рассмотрела все картинки — спереди, сбоку, особенно внимательно — в разрезе. Точно — мотается, костей-то нет. Даже хрящей нет. Одно мясо, правда, странное какое-то. Но мясо — оно и есть мясо, оно всегда мягкое.
У собак и волков всё по-другому, шарики, конечно, тоже висят, но остальное прикреплено к животу. Бегать не мешает. А здесь… Какой-то хвост. Ужасно глупо и некрасиво. Но, что поделать, надо, так надо.
-Бабушка тебе пирожные перед обедом давала, — тяжело, даже как-то слишком тяжело вздохнула королева. — Дедову корону поиграть давала. На стене в тронном зале рисовать давала. А ты бабушке отказываешь. — Ко мне протянулись уже две лапы. — Да-ай!
Не знать не стыдно, стыдно не стремиться узнать
Не всегда мудрость приходит с возрастом, порой возраст приходит один.
Интересно, его уверенность в том, что они сработаются, основана на том, что она спокойно воспринимала то, что он постоянно отменял их договорённость? Да если бы он только знал!.. Впрочем, как бы то ни было, за работу можно уже не переживать. Конечно, нужно ещё где-то провести эти два часа, но… Учитывая всё произошедшее за сегодня — это такие мелочи!
Дети растут, старики седеют, у женщин бывают особые дни — это жизнь.
Семья — это семья, место, где ты чувствуешь себя в безопасности, а не боишься кого-то.
— Ну, тогда… — задумчиво протянул Фолкнер. — До Чикаго нам ехать ещё около четырёх часов. Завтрак и сборы — это час, максимум — полтора. Знаешь, как мы убьём оставшееся время?
— Сыграем в покер? — глядя на него невинными глазами цвета шоколада, предположила Саманта. Слишком невинными глазами, в глубине которых плясали смешинки.
— Сыграем, но не в покер, — усмехнулся Фолкнер. — И эта игра тебе понравится гораздо больше, обещаю!
Каким же он был дураком, отказавшись от предложения Брайса, мог бы уже целый год быть счастлив. Ну, ничего, найдя свою Саманту, Фолкнер её больше не упустит. Главное теперь — завоевать её любовь, но он это сделает, обязательно сделает. Не может эта встреча быть случайной, судьбы неплохо постаралась, сводя их, и в этот раз от своего шанса на счастье Фолкнер не откажется.
Фолкнер лежал, прислушиваясь к ровному постукиванию колёс, и вспоминал подробности этого сна. Пруденс, случалось, снилась ему и раньше, и не только в кошмарах, но никогда ещё он так явственно не ощущал её кожу под своими губами, её хрупкое тело под своим, её короткие кудряшки, путающиеся в его пальцах.
СТОП!!!
Короткие кудряшки? Хрупкое тело?
— Знаешь, если моя жена будет лягаться, я не стану с ней спать в одной кровати, даже и со здоровыми ногами.
— А я никогда не женюсь, — ответил Ники. — Ну их, этих девчонок, они все глупые.
— Не нужно пытаться понять женщин, — улыбнулся ему Рин. — Просто прими то, что им иногда надо поплакать.
Мы нравимся друг другу, нам легко общаться — по крайней мере, даже и не помню, когда и с кем ещё я вёл личные разговоры, кроме разве что сыновей или братьев, но последних я не так часто вижу. Ты — взрослая, самостоятельная женщина, а не перепуганная девочка, которая боится на меня глаза поднять и слово выдавить.
— Улыбаться нужно девушкам, а не пугать их своим хмурым видом, — буркнула я, вспоминая своё первое впечатление от золотоносного пациента.
Надежда нужна всем. Потеряв её, теряешь и себя. Обретя — оживаешь.
Я понимала, что выбора-то у меня и нет. Королям не отказывают. Но мы сейчас разговариваем так, словно я в данной ситуации что-то решаю. Словно он и правда даёт мне выбор. Может, не так и сильно он меня хочет, может, удастся отговорить его от этой затеи?
Фавориткой? Это значит — любовницей? У королей не любовницы, у них фаворитки, но смысл-то от этого не меняется. И он хочет, чтобы я ею стала? Зачем? Зачем ему простолюдинка средней внешности и сомнительных достоинств в постели — сразу в фаворитки? И именно я? Королю!
Не удержавшись, я выдохнула:
— У вас что, совсем с женщинами… перебои?
— Это невозможно, — выдавил он, с испугом глядя на меня. И куда только вся надменность делась. — Нельзя лишить человека связок.
— Да неужели? — я наигранно-высоко подняла брови. — Ну, простите, академиев не кончала, самоучка. И что там возможно, а что нет, не знаю. Я просто беру и делаю. Желаете проверить, получится ли у меня?
— То есть, вы считаете, что магистры медицины ошибаются?
— Ммм… Скажем так — они перестраховываются.
Удивительно, — покачала я головой, переваривая новость. — Оказывается, принц-то, не такой и…
Продолжать не стала, всё же о венценосной персоне речь, но меня поняли. Кто-то кивнул, кто-то ухмыльнулся, Вела вообще тихо улыбалась.
— Он извинился, — встретившись со мной взглядом, она улыбнулась чуть шире. — Подкараулил после урока и извинился, представляешь!
— Вот какие чудеса подбитый глаз с хамами творит, — Льюла тщательно осмотрела свой кулак. — Может, запатентовать?
Нет, я не скряга, просто экономная. Жизнь заставила. Когда отвечаешь не только за себя, стараешься стелить соломку, куда только возможно. В том числе — иметь денежный запас на всякий случай. Так даже дышать спокойнее.
— Это невозможно! — воскликнул Миллард. — Просто… невозможно…
— Это сложно, — поправила я. — Долго и требует больших затрат силы. Но ничего невозможного нет. Необратима только смерть.
Они явно не те, за кого себя выдают, — негромко сказал Ронт, идя рядом.
— Да, я тоже догадалась. Аристократы, пытающиеся слиться с толпой простолюдинов. Кто бы им ещё подсказал, что мало заказать у дорогого портного одежду без отделки, нужно хотя бы материал попроще выбирать. А лучше в лавке готового платья купить. Да и лайковые перчатки — не то, что простые люди носят каждый день.
Мы переглянулись и ухмыльнулись. Рыбак рыбака…
— Сэр, это не вы сейчас испытываете боль, так что, и решать не вам, — предельно вежливо, но твёрдо парировала я и вновь обратилась к герою. — Не бойтесь, это не больно.
— Так не бывает, — хмыкнул третий
А вот и мой первый клиент. Упустить такой шанс я не могла — столько народа смотрит сейчас на героя, такая реклама для меня!