Помнишь, когда мы на поле под минометный обстрел попали? Как этот овощ назывался? Я помню, как поднятая взрывами земля падала на нас вперемешку с корнеплодами.
– А рядом со мной упала голова нашего ротного… – вспомнил Рон.
– Вместе с купленной собакой новый хозяин наследует и блох…
Неопределенность. Это худший кошмар разведчика, диверсанта или снайпера. Да и необязательно снайпера, а вообще.
На чем основана ваша уверенность, сэр? – поинтересовался лейтенант. – На интуиции. Лейтенант покачал головой, а полковник вздохнул. – Интуиции мало. – Достаточно. Я всю сознательную жизнь на опасной службе и, когда становилось жарко, выбирался, только опираясь на интуицию. А инструкции хороши в теплую погоду и при отсутствии комаров.
Это будет беседа или допрос? – Мне нужно кое-что прояснить, поэтому вы тоже можете задавать вопросы, и тогда это будет беседа, – сказал капитан, улыбаясь. – Ладно. – Я уже задал вопрос, – напомнил капитан.
Следовало подождать, когда призрачный мир математических измерений и физических парадоксов отпустит Эдди и он, не растеряв информацию, вернется в мир реальный.
– За что пьем? – спросил президент Джим. – За то, чтобы мы помнили, сколько нам лет, и выбирали задачи по силам. – Хороший тост
– У босса проблемы. Правильнее сказать – война. Поэтому он решил отвезти ее туда, где безопасно, а безопасно только в глуши, куда не делают рейсов большие лайнеры.
Брейн открыл рабочий стол и одобрительно кивнул, найдя его в полном порядке, – многие программописатели обожали помоечный стиль, но хозяин этого стола производил впечатление серьезного, рационального специалиста.
– мне понравилось. Видно было, что бомба лести рванула в нужный момент, и гостья слегка растерялась.
Я понимаю лишь то, что еще неизвестно, сможет ли Томас изменить жизнь каждого из нас, но геморрой на мою конкретную задницу он создать сможет. – На то твоя задница и командирская, что помимо командирской выпивки должна получать еще и геморрой. Но заметь – не солдатский, а самый что ни на есть начальственный.
... сержант сказал: – Говори проще, майор, думай проще. Здесь тебе не там.
– Ага, реально вкусно. Как с ресторана.
Брейн улыбнулся. Он знал, что эффект высокого качества блюда из картриджа достигался применением изобретенного им метода, когда приготовление останавливается за пару секунд до окончания фазы линейной деконсервизации и затем продолжается и становится готовым через пару-тройку секунд.
– Приятель, а какой должен быть запах, на что я должен ориентироваться?
– Столовка для всех пахнет печеночным паштетом, а офицерская – синтетическим беконом. Они напротив друг друга, так что вы сами сможете выбрать, что вам лучше.
Через минуту снова звонок, и уже другой тон:
– Да, господин Гаринье… Да… Ну когда я говорил, что адвокатская контора Гаринье дерьмо? Ну когда?.. Но это был не я, господин Гаринье, это был алкоголь. Да… Да… Разумеется… Сколько?! Но это же грабеж!.. Хорошо… Хорошо, договорились.
– Мне жаль, что я доставил вам столько хлопот, сэр.
– Нет, я люблю авральные работы, от них адреналин и чувство сопричастности к прогрессу. А от обычной работы – злость и ожесточение.
– Что ж, приятно, что не помешал вашим планам, – улыбнулся пилот.
– Зато программист со своим помощником тебя теперь по-всякому кроют, ведь все после смены пойдут на отдых, а они буду работать до победного.
– Видимо, я должен сказать им спасибо за такую самоотверженность.
– Спасибо говори мне, – ухмыльнулся стармех. – Это я их заставил. Сказал, что ты родственник начальника дистанции. Вот и стараются – не за совесть, а за страх.
... Чаки ел так, будто неделю скитался в пустыне...
Он был опытным солдатом, а потому засыпал быстро.
Образец следовал за образцом, и Сторм чувствовал себя все лучше, не понимая, зачем нужно принимать какие-то препараты.
Орсо тоже был в порядке, однако он имел достаточный навык, поэтому мог позволить себе пока не притрагиваться к лекарствам. Он бы, конечно, притормозил, но его новый агент не проявлял признаков беспокойства, поэтому тестирование образцов продолжалось.
– Внимание – кальвадос! Очень рекомендую. К нему в качестве закусок подходит: для женщин – практически все, что идет к коньяку, а для мужчин – все, что к водке.
– Какое неожиданное качество, – заметил Сторм.
– Да, кальвадос, он такой. Будем!
После кальвадоса они немного прошлись по закускам, и затем Орсо торжественно объявил:
– Следующий тост!.. Прошу прощения – следующий образец. Виски!
Орсо поднял над головой маленькую бутылочку и зачем-то встряхнул. Потом свернул пробку и стал разливать.
– И с чем его потребляют, какие там закуски, господин инструктор?
– Тут такое дело… Закусок для него не положено.
– Как это не положено?
– А так – не положено, и все. Виски – это артефакт в мире цивилизованного пития. Из закуски только арктические льды, блин.
– Я бы хотел разъяснений, господин инструктор.
– Изволь, приятель. Для этого напитка практикуется только добавление льда.
– А закуски? Мне больше нравились образцы с закусками.
– Всем больше нравятся образцы с закусками, поэтому приравниваем виски к водке и стремительно закусываем.
– Но у нас нет горячего! – напомнил осведомленный Сторм.
– Да, блин, – кивнул Орсо, чувствуя, что уже теряет концентрацию… – Так, чего же я еще хотел сказать? В том плане, что – аншлюсс! Хотя нет – абсент! И в этом случае разговоры о закусках совершенно бессмысленны. Просто нужен сахар.
– Сахар?
– Жженый сахар. Ну, я тебе сейчас все продемонстрирую…
– Вы думаете, я дура?
– Я должен ответить?
– Да ты хам! – воскликнула дама, встряхнув головой, отчего фиолетовый парик съехал набок.
Летящие плевки, крики охранников и треск парализаторов.
Последние свои шаги Брейн уже не помнил, его поглотила тьма, и он песком осыпался на свою койку.
– Просто у меня было мало времени, понимаешь? Я его не видел, сидел в таком странном месте, где много экскрементов ихтиозавров.
– Голуби нагадили.
– Да-да, именно так. Они нагадили, а я сидел, сканировал по мере возможностей аппаратуры.
– И что, они достали объект?
– Нет, конечно.
Сторм вдруг замолчал и, улыбнувшись, снова произнес:
– Нет… конечно… Отрицание и подтверждение одновременно.
– Да что вы продаете? – задал вопрос Роберт, чтобы только выиграть время и отвязаться от привязчивого торговца.
– Я продаю счастье, чувак.
– Блондинка предлагала мне то же, – отмахнулся Роберт, ускоряя шаг, но мутный не отставал.
– Шлюхи дадут тебе десять минут кайфа! А я за те же деньги сморщу твою рожу на четыре часа, улавливаешь?
Достав из кармана булавку, Брейн разогнул ее и, подсунув под корпус монитора, вытянул желтый проводок. Затем разорвал его, заставив монитор замигать, а терминал – начать перезагрузку временной памяти, тем самым стирая многие сведения из тех, что оставались после посещения сервера.
Это также не было панацеей, однако Брейн знал, что на каждом шагу нужно выигрывать по паре сантиметров, и тогда существовала возможность оторваться