По эквалиптовой аллее я проехал к дому и остановился впритирку к темной шестицилиндровой машине Миллета – спортивной машине иностранного производства, специально оборудованной согласно желанию знаменитого заказчика.
Само ранчо было под стать машине – и то, и другое стоило огромных денег, но ранчо было, конечно, делом более прибыльным. Миллет называл свое приобретение "страховкой в старости". Но, по моему мнению, если он будет жить так же, как и раньше, то к старости у него вообще ничего не останется. Для меня оставалось загадкой, как он вообще до сих пор оставался в живых. Я знал людей, которые предпочитали бы присутствовать на его похоронах сегодня, нежели завтра, и если бы даже захотел пересчитать их по пальцам, мне бы пришлось нанять для этого еще с полдюжины рук.
Ранчо было отличным, но, насколько я знаю – и вряд ли кто знал об этом лучше меня, – Миллет за последние десять лет не вырастил тут ничего, кроме греха. Урожай он собирал только в виде большеглазых молодых девушек.