Урок немецкого

Начну, пожалуй, за упокой. Книга такая же серая и унылая, как и описываемый автором Шлезвиг. Читать это мучительно, муторно и скучно. Стиль у Зигфрида Ленца тяжелый, пробираться сквозь текст трудно. Иногда я вырубался на минуту, читая на автопилоте, а когда приходил в себя, понимал, что ничего не пропустил - текст не изменился, событий не произошло, герои на тех же местах, автор продолжает монотонно описывать чаек или дамбу. Избыточное пустословие: там, где можно обойтись парой предложений (тем более, что у Ленца они длиннющие и переусложненные), автор изливается на целую страницу, если не на две; да, это формирует особый авторский стиль и создает определенную атмосферу, но вместе с тем изрядно утомляет и даже удручает. Кажется, что книга стала классической еще до выхода и тут же покрылась библиотечной пылью. Поначалу бесили (потом привык) удручающие самоповторы: то, что место действия, Ругбюлл, является самым северным полицейским участком Германии, сообщается едва ли не на каждой странице. Имя своего отца герой не способен упомянуть не присовокупив сообщение о Ругбюлле и его географическом местоположении. Много бессмысленных метафор, вымученных сравнений, ненужного пафоса - то ли поза у автора искусственная, то ли выражение лица: слишком уж он старается писать правильно, по лекалам.

В принципе, в книге поднимаются довольно важные темы - художник и власть, отцы и дети, борьба долга с совестью, но ярче или интереснее она от этого не становится. Все очень буднично, даже из рядя вон выходящие события выглядят не намного ярче обычной рутины - авианалет, смерть, арест, дезертир: все смазывается и поглощается голштинским болотом. Конечно, на этом фоне конфликт художника, которому Берлин запретил рисовать, и местного полицейского (по совместительству друга), вынужденного этот запрет приводить в исполнение, выглядит четче, выпуклее и злее, как бы поднимая двух этих персонажей над плоской равниной северной Германии. Впрочем, ближе к середине книге все эти серые пятна начинают образовывать внятную и цельную картину и становится не то что бы интересно, но по крайней мере понятно, что за историю (точнее, две истории, разнесенные по времени) автор рассказывает и что старается донести до читателя.

Закончу за здравие. Самое интересное, что несмотря на все вот это мое нытье и придирки, я понимаю, что роман очень серьезный и глубокий и весь такой... Не знаю, как сказать - сильный роман, как говорится, "современная классика". Просто не зацепило меня, читать тяжело, немецкий очень сложный, нужен довольно высокий уровень понимания. Суровая такая драма, про суровых людей в суровых условиях (климатических и политических); вроде ничего особенно не происходит, но окружающий мир потихоньку рушится и ничего с этим не сделаешь. Так что книгу я оцениваю высоко, но сказать, что она мне понравилась, не могу.

Ознакомиться с автором посоветовал russischergeist .

Тяжело мне далась эта книга.

Читается тяжело, хотя язык и структуру произведения нельзя назвать тяжелыми. Повествование начинается с конца истории и только к последним страницам книги мы понимаем завязку и последовательность событий.

Хоть книга и позиционируется как антифашситская, фашизм и его проявления в книге, на мой взгляд, являются фоном и усиливающим эффект книги средством.
На самом деле, книга о маленьком мальчике и драме, имевшей место как в семье ребенка, так и обще государственной драме.

Ребенок растет в семье, где авторитарная мать и ограниченный отец полицейский, исполняющий свой долг в самой северной точке Германии. Перед нами разворачивается не только драма одного мальчика Зигги, а драма всех трех детей этой семьи. Да, основной акцент сделан на Зигги и его душевное состояние и его взросление рассматривает под микроскопом автор. Но драмы двух старших детей, лишь усиливают портрет родителей и, в особенности, отца - ругбюльского полицейского.
Если читатель внимательный, то он обратит внимание, что отец главного героя не с первой страницы книги такой отталкивающий и мелкий человек как мы видим его к концу книги. Это преображение идет достаточно быстро, автор отдельными штрихами, словами, деталями из обычного заштатного полицейского рисует фигуру властителя душ и мыслей окружающих. Радости исполнение долга становятся маниакальными и перечеркивают все: от многолетней дружбы до собственных детей.

Конечно, маленький ребенок растущий в такой атмосфере, но в тоже время в душе он светлый и открытый всем прекрасному мальчик не может быть не задет авторитетом и властью своего отца. Он вынужден разрываться между тем, что НАДО и тем, что ХОЧЕТ.

По большому счету, трагедия одной семьи и одного маленького местечка, мы видим трагедию целой страны. Но это, если соотносить содержание и те времена, в которые происходят события. Если абстрагироваться от конкретных дат, таких радостей исполнения долга мы и сегодня можем видеть огромное множество.

Книга далась тяжело, и дело не в её объёме и даже не в избранной автором тематике - стиль повествования очень тягучий, нельзя сказать, что тяжеловесный, но в то же время не скажешь, что читается легко. Она просто очень медленная и очень мрачная.
Почему мрачная, понятно и объяснимо: 1940-е годы в Германии - это в принципе тяжёлая тема (как, впрочем, полагаю, и 1940-е годы во многих других странах), хотя о фашизме как таковом здесь не говорится напрямую. Это скорее фоновая информация, то, что оказывает влияние на все описываемые события. А в центре повествования - семья полицейского, который слишком серьёзно подходит к исполнению собственного долга, тем самым калеча собственных детей. Что интересно, отец семейства, в отличие от откровенно малоприятной матери, не выглядит таким уж монстром поначалу, однако по мере развития событий тёмная сторона постепенно и отчётливо выползает на передний план. При этом было ощущение, что на протяжении всей книги образу полицейского Йепсена противопоставлялся образ художника Нансена, и в итоге можно говорить и о противостоянии таких явлений, как служение закону и служение искусству. Нансену запрещено творить, но он продолжает писать картины, потому что в этом его призвание. После войны, когда его реабилитируют и снимают запрет, Йепсен продолжает жечь его картины, несмотря на то, что, по сути, больше не имеет на это права. Очевидно, просто потому, что видит в этом своё признание. Эти двое как будто на разных концах одной оси координат: очень разные, но в то же время чем-то, безусловно, похожие друг на друга.
Но главные герои здесь не они, а Зигги - обычный мальчик, чьё детство выпало на тяжёлые времена, и это, безусловно, должно было наложить определённый отпечаток на его личность, но фактически куда большее влияние на него оказал фанатично следующий некому своему долгу отец (и авторитарная мать, безусловно, тоже, но отец всё-таки, пожалуй, в большей степени). Страшные всё-таки люди те, кто всеми силами стремится соответствовать какому-то ими же самими выдуманному идеалу. В итоге получается: сын дезертировал из армии - они отрекаются от сына, плевать, что он ранен и может умереть, для них он и так уже умер. Не нравится жених дочери - нужно выгнать жениха дочери, если понадобится, то и вместе с самой дочерью. Жених, что характерно, музыкант - выходит, что родители Зигги и его брата и сестры вообще напрочь отказываются признавать искусство. Сам же главный герой со временем также превращается в своеобразный антипод собственного отца: если тот одержим уничтожением произведений искусства, то сын одержим их спасением, причём даже тогда, когда спасать их по сути не от чего и не от кого. Что интересно, наверно, такой вариант можно было предвидеть ещё в начале книги, потому что там неоднократно упоминалось о страсти Зигги к собирательству - сначала коллекция ключей и замков, потом картинки в тайнике на мельнице. Но в тот момент об этом почему-то не очень задумываешься. И, когда задаёшься вопросом, а как Зигги вообще очутился в колонии, в голову приходят самые разные варианты (лично мне вообще нарисовались всякие ужасы про то, что он прикончил папашу), но только не единственно верный в данном случае вариант.
Ну, по крайней мере, приятно осознавать, что мальчик всё-таки не совсем псих и даже без особых криминальных наклонностей.
Интересно и само построение сюжета - обо всех событиях мы узнаём из записок самого Зигги, точнее, из сочинения, которое он пишет, заработав в колонии штрафной урок по немецкому. И о том, что привело его ко всему этому, мы узнаём лишь в самом конце, предварительно довольно подробно ознакомившись со всем тем, что предшествовало настоящему моменту.
Забавно, но вся книга - это и правда один длинный урок немецкого. И все вокруг удивляются, зачем парень добровольно отправился в столь длительную ссылку в одиночную камеру, хотя и мог сдать готовое сочинение в один из первых же дней. Но эта добровольная ссылка, очевидно, здорово помогла ему разобраться в самом себе. И всё же есть смутная надежда на то, что освободившись, он всё-таки сможет нащупать верную дорогу, и всё у него сложится.

В последнее время я не упускаю возможности почитать о жизни довоенной и послевоенной Германии. Предпочтение отдаю писателям - очевидцам событий. С творчеством Зигфрида Ленца знакомлюсь впервые.
Главный герой романа - Зигги, заключённый гамбургской колонии для несовершеннолетних. Он получил штрафной урок немецкого, потому что не смог вовремя написать сочинение на тему «Радости исполненного долга». Его посадили под арест до тех пор, пока он не выполнит задание. И Зигги начинает вспоминать... Читатель узнает о событиях далекого 1943 года в немецкой провинции, в городе Ругбюль, где жил Зигги и его семья. Недалеко от города поселился знаменитый художник-экспрессионист, который не согласился сотрудничать с властями. За это власти запретили ему писать и постановили уничтожить все его картины. Отец Зигги был полицейским, а еще другом детства художника. Зигги вспоминает, с какой радостью отец взялся выполнять свой долг полицейского...
Автор - очень хороший рассказчик, но роман читается нелегко, главным образом потому, что описано мрачное, тяжелое, страшное время.
Тем не менее, книга очень хорошая. Рекомендую всем, кому интересна эта тема.

Книга прочитана в рамках игры ТТТ, Тема: Книга о послевоенной Западной Германии. За совет большое спасибо russischergeist .

Монументальная книга живого немецкого классика о конфликте отцов и детей, с поправкой на то, что отец – фашист. К тому же отец хладнокровный исполнитель приказов фашистов, касающихся его друга - художника, который очень дружен с сын этого отца-фашиста.
Вообще идея изображения фашистов такими, как их видит ребенок (кроме этой книги на ум сразу приходит «жестяной барабан», и еще другие точно есть, просто сейчас не могу вспомнить) мне представляется не совсем честной - получается, что здесь может быть только эдакая фиксация фактов, попытка анализа причин, мотивов в таких вещах для ребенка естественно исключена. С одной стороны это представляется где-то даже естественным – пытаться разобраться из мира ребенка, так сказать, с чистого листа, потому что кажется, что с такой страшной вещью никакой культурный багаж и жизненный опыт взрослого справится все равно не сможет. С другой стороны в этом чувствуется некая попытка отстраненности, показа ситуации не изнутри, а извне. Это, собственно, лишний раз иллюстрирует огромную пропасть между послевоенным поколением немцев и их родителями – первым даже трудно помыслить о том, чтобы поставить себя на место родителей. Я совсем не исключаю того, что есть книги и с другой позицией, но при этом все же не случайно, что именно такие книги на эту тему (через призму мира ребенка), пользовались большой популярностью и сейчас уже стали классикой немецкой послевоенной литературы.