1922 год. Богатый полуколониальный Шанхай охвачен паникой: к гавани подошла военная эскадра – последний отряд разгромленной большевиками белой армии. Две тысячи русских просят разрешения сойти на берег.
У Клима Рогова не осталось иного богатства, кроме остроумия и блестящего таланта к журналистике. Нина, жена, тайком сбегает от него в город. Ей требуется другой тип зубоскала: чтоб показывал клыки, а не смеялся – мужчина с арифмометром в голове и валютой под стельками ботинок.
«Лукавая девочка, ты не знаешь Шанхая. Если Господь позволяет ему стоять, он должен извиниться за Содом и Гоморру. Здесь процветает дикий расизм, здесь самое выгодное дело – торговля опиумом, здесь большевики готовят новую пролетарскую революцию».
Очень странное впечатление оставляет "Белый Шанхай", если попробовать его охарактеризовать, то первое, что приходит на ум "Игра в классику". Здесь всего по чуть-чуть. Образ главной героини Нины навеян Маргарет Митчелл, обилие персонажей и замысловатый рисунок судьб русской классикой - "Война и мир" Лева Толстого или "Петр I" Алексея Толстого. "Белый Шанхай" так отчаянно старается пытается лечь в прокрустово ложе классики, что на него неудобно писать отрицательный отзыв.
Первое, что бьет наотмашь с первых страниц, это язык. Он нелепый, деревянный, а местами просто беспомощно вычурный, плюс мелкие ошибки - согласование, путаница в падежах. Я не понимаю, как можно было так старательно выстроить композицию и так небрежно обойтись с речью.
Второе, что добивает читателя уже валяющегося на полу, это герои. Это даже не куклы, а бессистемный набор привычек и ценностей, весящий на классовом шаблоне эпохе. Белая богатая леди, сестра белой богатой леди, известный адвокат, его жена, спекулянт. Интересно, что все они слоняются по сюжету совершенно бесцельно. Интересно, что хоть в названии четко прописан Шанхай, китайцев в сюжете почти нет. Описаний города тоже. Можно поместить историю в Париж, в Аргентину, в Москву и ничего не изменится, местного колорита почти нет, кроме курения опиума. Но в то время опиумные притоны существовали во многих европейских городах.
Горсть земли на крышку гроба - это основная сюжетная линия. Самоубийственная страсть между Ниной и Климом. Так и хочется сказать спасибо Митчелл, Нина богатая девушка, в одночасье потерявшая все и отчаянно рвущаяся наверх, но не через брак, а положившись на деловую хватку и чутье. Однако явление второй Скарлетт не произошло. Вопреки всякой логике Нине помогает каждый встречный и поперечный от адвоката до преступника, восхищаясь ее умом, хитростью и совсем не женскими повадками. Ну самое типичное поведение для воротил преступного мира при виде беспомощной милой вертихвостки. Будь у нее хоть какие-то козыри и обаяние, а ведь нет - только улыбка и туго скрученные рыжие кудряшки.
Ее возлюбленный Клим - полная противоположность. Полунищий журналист, умный, гордый и не ищущий свое место в жизни. Половину книги он живет на заработок своей случайно подруги - отношений у них нет, на протяжении черт знает скольких страниц он хранит верность своей жене, которая его на порог не пускает. Причем выяснения отношений больше похоже на пубертатную любовь. Без попыток нормально объясниться, герои сходятся, ругаются, расходятся, опять сходятся. Ухитряются мимоходом зачать ребенка, потерять его и чуть ли не тем же вечером удочерить другого.
Драмы, революции, колоритнейшая эпоха, интересные в теории персонажи - я не могу понять, как можно метить так высоко и так бездарно промазать.
Очень странное впечатление оставляет "Белый Шанхай", если попробовать его охарактеризовать, то первое, что приходит на ум "Игра в классику". Здесь всего по чуть-чуть. Образ главной героини Нины навеян Маргарет Митчелл, обилие персонажей и замысловатый рисунок судьб русской классикой - "Война и мир" Лева Толстого или "Петр I" Алексея Толстого. "Белый Шанхай" так отчаянно старается пытается лечь в прокрустово ложе классики, что на него неудобно писать отрицательный отзыв.
Первое, что бьет наотмашь с первых страниц, это язык. Он нелепый, деревянный, а местами просто беспомощно вычурный, плюс мелкие ошибки - согласование, путаница в падежах. Я не понимаю, как можно было так старательно выстроить композицию и так небрежно обойтись с речью.
Второе, что добивает читателя уже валяющегося на полу, это герои. Это даже не куклы, а бессистемный набор привычек и ценностей, весящий на классовом шаблоне эпохе. Белая богатая леди, сестра белой богатой леди, известный адвокат, его жена, спекулянт. Интересно, что все они слоняются по сюжету совершенно бесцельно. Интересно, что хоть в названии четко прописан Шанхай, китайцев в сюжете почти нет. Описаний города тоже. Можно поместить историю в Париж, в Аргентину, в Москву и ничего не изменится, местного колорита почти нет, кроме курения опиума. Но в то время опиумные притоны существовали во многих европейских городах.
Горсть земли на крышку гроба - это основная сюжетная линия. Самоубийственная страсть между Ниной и Климом. Так и хочется сказать спасибо Митчелл, Нина богатая девушка, в одночасье потерявшая все и отчаянно рвущаяся наверх, но не через брак, а положившись на деловую хватку и чутье. Однако явление второй Скарлетт не произошло. Вопреки всякой логике Нине помогает каждый встречный и поперечный от адвоката до преступника, восхищаясь ее умом, хитростью и совсем не женскими повадками. Ну самое типичное поведение для воротил преступного мира при виде беспомощной милой вертихвостки. Будь у нее хоть какие-то козыри и обаяние, а ведь нет - только улыбка и туго скрученные рыжие кудряшки.
Ее возлюбленный Клим - полная противоположность. Полунищий журналист, умный, гордый и не ищущий свое место в жизни. Половину книги он живет на заработок своей случайно подруги - отношений у них нет, на протяжении черт знает скольких страниц он хранит верность своей жене, которая его на порог не пускает. Причем выяснения отношений больше похоже на пубертатную любовь. Без попыток нормально объясниться, герои сходятся, ругаются, расходятся, опять сходятся. Ухитряются мимоходом зачать ребенка, потерять его и чуть ли не тем же вечером удочерить другого.
Драмы, революции, колоритнейшая эпоха, интересные в теории персонажи - я не могу понять, как можно метить так высоко и так бездарно промазать.
Я ненавижу всей своей темной душОнкой историю России, особенно начала 20-века, особенно эти мировые войны/отечественные (можете меня угнетать, закидывать ссаными тряпками, но это так). Поэтому я всегда стороной обхожу темы о войне, будь то гражданская, падение империи, оккупации немцами и прочее-прочее. А тут мне в нашей группе совместных чтений задали читать о самом ненавистном. Ну явно судьба/провидение мне мстит за моё отношение к миру.
Что ж.
Белый Шанхай - обычные истории обычных вроде бы людей, в нашем случае белогвардейцев, сбежавших в Китай, подальше от истерии истребления буржуазии.
Я не буду пересказывать сюжет. Он очень интересный, продуманный, местами веселый, местами страшный, печальный.
Мне очень нравится Клим Рогов, можно сказать, это некий эталон того мужчины, которого бы я хотела видеть рядом. А что, почему бы нет?
Знаете, может, и вся история выдумана, может, там не было таких людей, что среди «красных», что среди «белых», но мне (именно после этой книги) хочется просто всей душой болеть за то, что мы потеряли - интеллигенцию, дворянство.
Не знаю даже почему. Не могу объяснить. Либо автор показал мне их слишком благородными, либо я не так смотрю на то, что вижу?
Несколько лет назад я ходила в московский музей Востока на выставку, посвященную оружию самураев, и забрела в китайский зал. А там, в самом центре, стояла инсталляция с резьбой по слоновой кости. Перед которой я зависла где-то на полчаса. Потому что никогда подобной красоты не видела.
Слоновая кость в моем восприятии – это живой камень. И получается искусство резьбы по живому. Сотни и тысячи незамысловатых, на первый взгляд, крохотных фигурок складываются в удивительно яркую картину. Так и в романе «Белый Шанхай»: автор берет отрезок истории, максимально насыщенный событиями и чувствами, который вроде бы уже окаменел и от нас отдалился, но в глубине по-прежнему живет, и вырезает на нем потрясающую по красоте картину-историю.
Эта книга не подойдет тем, кто любит четко выстроенный сюжет. Она не подойдет тем, кто любит, когда автор преподносит все на блюдечке и раскладывает по полочкам. Она… удивительная. Линия повествования получилась прерывистая, как пульс, с очень грамотно расставленными акцентами. И хотя поначалу обилие персонажей может несколько напрягать, к ним очень быстро привыкаешь. Намеченные несколькими штрихами, они получаются яркими и полновесными. В моем восприятии это роман-вихрь, роман-поток, и героев кружит в этом потоке. Невозможно сконцентрироваться лишь на одном из них, нужно сразу про всех знать, сразу за всех переживать.
Несмотря на ужасы того периода, о котором идет речь в романе, книга получилась удивительно светлая. В ней нет злобы, нет черного отчаяния. В какие бы ситуации ни попадали герои, у меня сохранялось ощущение, что все будет хорошо. Потому что не может иначе.
В моей системе литературных ценностей эта книга встала на одну полку с романом «Сними обувь твою». Мне даже чудится, что есть что-то родное у Беатрис и Нины Купиной. Может, несгибаемость? Или переживаемое неумение любить?
Если бы не ЖЖ, никогда бы не привлек он мое внимание - не моя тема. Если бы не ЖЖ - столько восторженных отзывов (правда, только в определенных кругах), - никогда бы ни осилила. А так продиралась сквозь текст и всё ждала, когда же снизойдёт ощущение "а мне нравится". Не сошло. Книга из разряда, когда слухи о ней лучше неё самой. Но всё же снимаю перед автором шляпу. Не за литературный дар, нет, - за потрясающий, самозабвенный, порой беспардонный самопиар.
В своё время я купилась на суперобложку, качество бумаги, шрифт, оформление и... толщину книги. Ну и, конечно, впечатлило предисловие, в котором рассказывалось чуть ли не о масштабных (я бы даже сказала космических!) исследованиях, скрупулёзном изучении писательницей жизни русских эмигрантов в Китае и последующем написании романа на основании полученной информации. А еще наклейка "Бестселлер". эх, думаю, шедевр - однозначно!
Начала читать. С первых страниц Барякина погружает читателя в пучину похотливо-любовных приключений главных героев, описание причин вынужденной миграции. Какие-то хитрые схемы, кто-то кому-то что-то пообещал - и вот герои направляются в Шанхай, где их дороги расходятся. А потом снова сходятся. И снова расходятся... И так несколько раз.
В общем, любовная история показалась слабой, однообразной и даже скучной.
Ну ладно, фиг бы с ним, с любовной линией. Может, это не главное?
Есть еще же повествование о жизни мигрантов (не зря ведь Барякина накатала такое мощное предисловие?). Но и тут что-то не так. Почувствовать Шанхай начала 20 века, узнать о том, как там жилось мигрантам и самим китайцам - неа, поищите лучше в другом месте, у Барякиной вы этого не найдете. Так же как и пресловутой любовной линии, философских размышлений или хотя бы рассуждений вслух на тему вечных человеческих ценностей.
Сейчас, по прошествии почти 2х лет после прочтения, мне кажется, что Барякина пыталась подражать Ремарку, но получилось как-то... НедоРемарк и ПереБарякина.
Он переболел мной как оспой. Шрамы остались, но теперь у него все в порядке
Знаешь, иногда я- не будь мы с тобой дураками, мы вполне могли бы быть счастливы.Но нам подавай луну с неба
Когда любишь, ты неспособен жить без человека. Жить невозможно только без себя. Без остальных можно. Хотя иногда совсем невесело.
Все-таки главная причина смертности на земле - не голод и не войны. Глупость - вот бич божий, одиннадцатая казнь египетская.
- Черта с два. Отец отмыл меня от тюрьмы. Но я убил двух человек, и я за это буду сидеть здесь.
- Где? - не поняла Марта.
Роберт обхватил пальцами голову:
- Здесь.