«Три дня Индиго». Второй роман из цикла «Изменённые», продолжение романа «Семь дней до Мегиддо».
Прошло всего две недели с того момента, как Максим Воронцов стал Призванным и защитил Гнездо Изменённых. Но события совершают новый и неожиданный поворот. На этот раз помощь Максима требуется могущественным и таинственным Продавцам… а наградой за эту помощь может стать то, чего он хочет больше всего на свете.
И этот путь уведет его далеко за пределы Москвы…
Разумных вещей герои любовных романов не делают.
В эпоху бессмысленности всего не нужны лишние смыслы для существования.
Я не знаю, легче ли умирать, когда знаешь, что смерть не напрасна. Когда ты рискнул и потратил жизнь не впустую, а сражаясь за то, что тебе дороже всего. Если верить книжкам и фильмам – то да, конечно. А как на самом деле?
Кто-то готов умирать за веру, кто-то готов умирать за правду, кто-то – за других людей. Кто-то готов умереть за ложь, если ее красиво подать.
Бармен усмехнулся, доливая стакан колой. – Мне-то что? Несчастная любовь – это двадцать процентов моего дохода.
Когда большие игроки делают ставки, люди – лишь разменная фишка.
Да знаешь, большинство людей и не стоит сожаления! Дай им силу и безнаказанность – такое начнут воротить! Поначалу – с оглядкой, осторожно. Согрешат, помолятся… попереживают… А потом вперед, во все тяжкие. Сверхчеловеки, как они о себе думают…
Дозирование информации – ключ к успеху.
Жизнь вообще устроена очень фальшиво, пока не соприкасается со смертью.
Я прыгнул раз пять или шесть, и каждый раз скафандр упрямо гасил движение, фиксируясь на камнях. Я ругался с ним, словно с живым и очень тупым человеком. Скафандр, вероятно, считал тупым меня.
Я прыгнул раз пять или шесть, и каждый раз скафандр упрямо гасил движение, фиксируясь на камнях. Я ругался с ним, словно с живым и очень тупым человеком. Скафандр, вероятно, считал тупым меня.
Можно убить веру, можно убить надежду, можно убить любовь. Всё смертно. И мы тоже.
– Всем нужно только одно – вечность. Бессмертие. Ваши чудесные религии, ваши научные мечтания – всё это об одном: как бы прожить подольше, а в идеале вообще жизнь вечную поиметь. Потому что умирать, дорогие мои, никто не хочет.
(об измене):
... не говори. Тебе будет казаться, что признаться надо – для ваших отношений, чтобы между вами не было никакой недосказанности, никакой фальши, никакого вранья… И она, конечно, тебя простит. Может, даже на меня не обидится. Может, всё поймет совершенно правильно. Но все равно у нее останется обида. Маленькая, крошечная, которая будет разъедать всё. Ты себе сделаешь легче, ты с себя снимешь тяжесть, а на нее взвалишь. Понимаешь? ... Ни одной женщине такой правды на самом деле не надо
бесплатный сыр бывает либо в мышеловке, либо в клюве у самоуверенной вороны.
Чувствуем, что парень освободился, и начинаем присматриваться, не прибрать ли к рукам. Вдруг ценная вещь, по ошибке выбросили…
Среди людей очень много психов. Кто-то готов умирать за веру, кто-то готов умирать за правду, кто-то – за других людей. Кто-то готов умереть за ложь, если ее красиво подать.
Когда большие игроки делают ставки, люди – лишь разменная фишка.
Жизнь вообще устроена очень фальшиво, пока не соприкасается со смертью.
Но потом мы всё просрали. И коммунизм, и капитализм. В России коммунизм превратился в пародию на капитализм, а в других странах капитализм – в пародию на социализм.