Книги Жоржа Сименона известны всему миру. По количеству переводов он разделяет первые места с Гюго и Жюлем Верном. Мастер детективного сюжета, невероятно плодовитый писатель (более 400 опубликованных произведений!), создатель одного из самых обаятельных сыщиков ХХ века — комиссара Мегрэ. В настоящее издание вошли два известных детективных романа Сименона.
Герой романа «Поезд из Венеции» Жюстин Кальмар возвращается после отпуска из Венеции в Париж. В поезде он знакомится с загадочным попутчиком и соглашается по его просьбе забрать чемодан из камеры хранения на вокзале и отвезти его по некоему адресу. В результате стечения загадочных обстоятельств в его руках оказывается крупная сумма…
В романе «Неизвестные в доме» адвокат расследует убийство, произошедшее в его собственном доме, где, как он вскоре узнает, регулярно собиралась странная компания молодых людей.
Эта история выделяется для меня из череды всех прочитанных мной детективов. Уже в начале мной овладело странное чувство чего-то непохожего, причину которого я выяснила позднее. Обычно детективщики, рисуя портрет служителя порядка, обращают внимание на их интеллектуальные способности, некоторые странности характера, и немного семейную жизнь. Здесь глубже описана история Лурса, который и стал поневоле центром трагедии. Повесть мне понравилась глубоким психологизмом. Здесь стандартные параметры убийство-расследование-разгадка развиваются не так, как в классических детективах. Да и детектива-следователя тут нет, его роль исполняет адвокат, жизнь которого лично меня привлекла даже больше, чем само убийство. Мы неотступно следуем за закрывшимся от всего мира судебным служащим и смотрим на мир через призму его сознания. В каждой строчке слышится именно его отношение к людям, к миру. Не очень лестные описания жизни и характера Лурса поначалу вызывают отторжение, но очень скоро он странным образом завоевал мою симпатию. Мотивы одиночества, невысказанное горе сливаются с образом отца-одиночки, и мы видим уже не пьяницу-мизантропа, а потерянного человека. То есть, место в жизни он себе нашёл, причём очень уютное. Жарко натопленный кабинет, шкафы книг, никакого беспокойства - мечта многих книгофилов и любителей приятно провести время наедине с собой. Вот только независящие обстоятельства вынуждают Лурса вылезти из своей норы и погрузиться в суматошный, полный тысячи мелочных ничтожностей мир, в котором копошатся сотни людей маленького городка. Случившееся в его доме убийство нарушает привычный ход жизни, и герой как бы просыпается ото сна, гуляет по улицам!, входит в кампанию молодых людей, пытается понять их психологию. Все это ворошит в нем воспоминания о собственной молодости и о драме, послужившей причиной его изоляции.
Прошло уже первое послевкусие, читаются другие книги, а в мыслях я все возвращаюсь к тому одинокому, ещё не старому, но, как кажется, все прожившему и все понявшему Лурса. Изменилась ли его жизнь после этого инцидента? Видим, что нет. Он так же пьёт и безвылазно проводит вечера, знакомые снисходительно отзываются о нем. Но ещё мне кажется, к мыслям его, доселе необремененным осознанием собственной трагедии, добавилось горькое ощущение неудовлетворенности из-за 18 прожитых в уединении лет. Незнакомые в доме… Кого же подразумевать под незнакомцами? Кажется, будто не только о жертве, проживающей незадолго в его доме, или о компании бунтарей, регулярного собиравшейся прямо над его головой, но и о собственной дочери он почти ничего не знал. Знакомыми являлись для него собственный кабинет, спальня, столовая, сигареты с вином, а все остальное было скрыто от одурманенного алкоголем и привычными мыслями разумом.
Повесть “В подвалах отеля Мажестик” не так сильно мне понравилась, как “Неизвестные в доме” и “Мэгре и бродяга”, с которого и началось моё знакомство с Сименоном. Возможно, оттого, что действие развивается быстро, и как-то непоследовательно. Создаётся впечатление, что из книги вырваны некоторые страницы, из-за недостатка которых трудно понять действия комиссара Мэгре. Бесчисленные поездки из одного конца Парижа в другой по сотню раз на день, имена, лица, истории, биографии. Не успеваешь следить за всем этим, и чувствуешь себя запыхавшейся после бега. Но ещё одно вызывает дискомфорт - непонимание того, откуда комиссар берет свои теории. Эта невысказанность отдаляет смутно что-то понимающего читателя от всемогущего Мэгре.
Следующие рассказы порадовали меня больше, наверное оттого, что вернулся “другой” Мэгре, сомневающийся, думающий, а еще, о да, страдающий! Похоже, что у меня страсть к историям, в которых следователи способны болеть душой, испытывать злость, грусть, отчаяние, что делает их человечными и не такими уж непогрешимыми. Так, в рассказе “Смерть Сесили” Мэгре мучает совесть об убийстве, которое он мог предотвратить, а в “Буре над Ла-Маншем” мы видим его в совсем неподходящих условиях, где он впервые на собственной шкуре узнал, что значит быть свидетелем!
Эта история выделяется для меня из череды всех прочитанных мной детективов. Уже в начале мной овладело странное чувство чего-то непохожего, причину которого я выяснила позднее. Обычно детективщики, рисуя портрет служителя порядка, обращают внимание на их интеллектуальные способности, некоторые странности характера, и немного семейную жизнь. Здесь глубже описана история Лурса, который и стал поневоле центром трагедии. Повесть мне понравилась глубоким психологизмом. Здесь стандартные параметры убийство-расследование-разгадка развиваются не так, как в классических детективах. Да и детектива-следователя тут нет, его роль исполняет адвокат, жизнь которого лично меня привлекла даже больше, чем само убийство. Мы неотступно следуем за закрывшимся от всего мира судебным служащим и смотрим на мир через призму его сознания. В каждой строчке слышится именно его отношение к людям, к миру. Не очень лестные описания жизни и характера Лурса поначалу вызывают отторжение, но очень скоро он странным образом завоевал мою симпатию. Мотивы одиночества, невысказанное горе сливаются с образом отца-одиночки, и мы видим уже не пьяницу-мизантропа, а потерянного человека. То есть, место в жизни он себе нашёл, причём очень уютное. Жарко натопленный кабинет, шкафы книг, никакого беспокойства - мечта многих книгофилов и любителей приятно провести время наедине с собой. Вот только независящие обстоятельства вынуждают Лурса вылезти из своей норы и погрузиться в суматошный, полный тысячи мелочных ничтожностей мир, в котором копошатся сотни людей маленького городка. Случившееся в его доме убийство нарушает привычный ход жизни, и герой как бы просыпается ото сна, гуляет по улицам!, входит в кампанию молодых людей, пытается понять их психологию. Все это ворошит в нем воспоминания о собственной молодости и о драме, послужившей причиной его изоляции.
Прошло уже первое послевкусие, читаются другие книги, а в мыслях я все возвращаюсь к тому одинокому, ещё не старому, но, как кажется, все прожившему и все понявшему Лурса. Изменилась ли его жизнь после этого инцидента? Видим, что нет. Он так же пьёт и безвылазно проводит вечера, знакомые снисходительно отзываются о нем. Но ещё мне кажется, к мыслям его, доселе необремененным осознанием собственной трагедии, добавилось горькое ощущение неудовлетворенности из-за 18 прожитых в уединении лет. Незнакомые в доме… Кого же подразумевать под незнакомцами? Кажется, будто не только о жертве, проживающей незадолго в его доме, или о компании бунтарей, регулярного собиравшейся прямо над его головой, но и о собственной дочери он почти ничего не знал. Знакомыми являлись для него собственный кабинет, спальня, столовая, сигареты с вином, а все остальное было скрыто от одурманенного алкоголем и привычными мыслями разумом.
Повесть “В подвалах отеля Мажестик” не так сильно мне понравилась, как “Неизвестные в доме” и “Мэгре и бродяга”, с которого и началось моё знакомство с Сименоном. Возможно, оттого, что действие развивается быстро, и как-то непоследовательно. Создаётся впечатление, что из книги вырваны некоторые страницы, из-за недостатка которых трудно понять действия комиссара Мэгре. Бесчисленные поездки из одного конца Парижа в другой по сотню раз на день, имена, лица, истории, биографии. Не успеваешь следить за всем этим, и чувствуешь себя запыхавшейся после бега. Но ещё одно вызывает дискомфорт - непонимание того, откуда комиссар берет свои теории. Эта невысказанность отдаляет смутно что-то понимающего читателя от всемогущего Мэгре.
Следующие рассказы порадовали меня больше, наверное оттого, что вернулся “другой” Мэгре, сомневающийся, думающий, а еще, о да, страдающий! Похоже, что у меня страсть к историям, в которых следователи способны болеть душой, испытывать злость, грусть, отчаяние, что делает их человечными и не такими уж непогрешимыми. Так, в рассказе “Смерть Сесили” Мэгре мучает совесть об убийстве, которое он мог предотвратить, а в “Буре над Ла-Маншем” мы видим его в совсем неподходящих условиях, где он впервые на собственной шкуре узнал, что значит быть свидетелем!
детективы, которые не совсем детективы. здесь больше про людей, про их характеры, их мыслимысли, про детали которые замечаем уже после, характеры такие реалистичные, живые, динамичные, а повествование плавное и спокойное. на таком контрасте построена вся книга. читать безусловно интересно, чувствуешь растерянность адвоката, который осознал что похоронил себя в собственном доме на 20лет, усталость следователя, который осознает что все люди похожи в каких-то мелочах и что скелеты в шкафах есть у всех... собственно все персонажи книги - что-то осознают. чтиво для осени, или зимы однозначно.
Вкусовщина
Меня хватило лишь на повесть «Неизвестные в доме». Повествование в ней идёт очень медленно, полное отсутствие динамики и каких-либо неожиданных сюжетных поворотов. Самая история ничем не цепляет, разве что тема одиночества. Поначалу было довольно интересно, но вот после 30 страницы осознал, что вообще не цепляет, да и детективная часть скучная, которой почти нет (а ведь именно за этим в эту историю я и шёл). Написана довольно сложновато, поэтому читать нужно с полным понимаем, чтобы не потерять сути. Герои заурядные, вызывают лишь безразличие. Итак, если вы ждёте от этой повести чего-то из разряда "увлекательное и интересное" чтиво, то это вызовет лишь разочарование.
Сборник о бренности бытия .
Два рассказа ,о квждом по отдельности.
Первый о том ,как могут изменить деньги счастливого человека и как те же деньги могут несчастливого угробить.
Второй о том ,что горе мешает дальнейшей жизни , аля жить нужно сдесь и сейчас и раз попал в такую рутину ,то толькт что то крайне необычное может вытащить из этого омута.
"В подвалах отеля "Мажестик", много спойлеров.
Вообще первая для меня книга Сименона, ясное дело, из серии про Мегрэ.
О герое серии здесь не так много - чтобы набрать о нем информации, надо читать более-менее планомерно.
Из любопытного - срез жизни. Франция того времени.
Хотя - посмотрела библиографию - повесть датирована 1942-м годом. оО
Ни полслова о войне.
Зато есть подробности быта и работы людей того времени. Пояса для чулок и прочие такие вещи.
Позабавило, что Мегрэ, проникшийся сочувствием, пошарил в ящике своего стола, где были свалены конфискованные дозы наркоты, достал пакетик кокаина и подсунул дамочке в его кабинете, которой сильно поплохело.
История сложилась такая: три танцовщицы работали в одном заведении на Лазурном берегу. Одна из них покрутила роман с неким Проспером, забеременела от него, но бросила, когда на горизонте образовался богатый американец. Проспер отошел следующей по списку девице, нежно его любившей. Годами он страдал о своем ребенке, живущем под присмотром гувернантки и няньки в Америке. Проспер написал своей бывшей, ныне богатой дамочке, пару ностальгических писем. Сделал он это на работе, в отеле, отчего один его прохиндей-сослуживец прознал об истории. С тех пор прохиндей принялся шантажировать дамочку от лица самого Проспера. Денежки, с нее срубленные, он также клал на счет под именем Проспера, как ни парадоксально.
Однажды американец с женой приехали в Париж и остановились в этом самом отеле. В результате дамочку нашли задушенной в шкафчике, в раздевалке для персонала.
Мегрэ занялся тем, что оправдал влипшего Проспера и организовал дело так, что американец, узнавший, что вовсе не папа ребенку, передал его настоящему отцу для дальнейшего воспитания. Сейчас бы так не сделали. Но Сименон либо полагал, что французские дети должны подрастать именно во Франции, либо - что настоящий отец лучше любого богача, растившего его до тех пор.
Он не засмеялся вслух. Даже не улыбнулся,хотя испытывал чувство жгучего интереса, которое вдруг пробудило в нем какое-то радостное ощущение, почти ликование, обволакивающее, как тёплая ванна.
Печурка пыхтела, старательно раскалялась докрасна, и время от времени Лурса подходил к ней как к доброму псу и, дружески бросая в ее пасть совок углей, присаживался возле нее на корточки, чтобы помешать золу.
Его и этих молодых людей разделяло не только то, что принадлежали они к разным поколениям.
Он был одиноким, вот кем он был. Только сейчас ему открылась истина! Даже подростком он был одинок из гордости. И думал, что можно остаться одиноким, живя вдвоем. А потом в один прекрасный день вдруг обнаружил, что дом его пуст.
Но почему ему так неприятно чувствовать под пальцами жесткую щетину бороды?
Неужели надо признаться самому себе, что им овладело некое чувство, до ужаса напоминавшее обыкновенное унижение?
Может быть, оттого, что ему уже сорок восемь лет? Оттого, что он опустился, ходит грязный? Или пьет?
Он не хотел об этом думать.
В три часа он, по давнишней привычке, выводил себя прогуляться, как выводят прогуляться собаку; казалось даже, что он ведет себя на поводке, и всякий раз ходил он по одним и тем же кварталам, мимо одних и тех же домов.
Кругом одни дураки! Целый город дураков, ничтожных людей, которые не знают даже, зачем живут на белом свете, и которые тупо шагают вперед, как быки в ярме, позвякивая кто бубенчиком, кто колокольчиком, привешенным к шее.