- Заходи, - Демиург открыл дверь. - Куда подевался? Забыл совсем. - Дела замучили, - сосед вошел в прихожую. - Прости... Вот, вырвался наконец.
Эту историю мне рассказал один принц, с которым мы ехали в поезде. Я направлялся к ним в государство в командировку. (У меня сантехническое дело, и мне требовались прокладки для унитазных бачков; у них была пара заводов делавших такие прокладки недорого и сносно.) Он возвращался от кое-кого из наших общих соседей - сватался к принцессе.
Маленький Марк с нетерпением дожидался поездки к Лесу. В Лесу водился Леший, и к нему можно было пойти в гости. Накануне отъезда Марк не спал всю ночь - не мог дождаться утра.
Однажды зимним вечером в трактире на Побережье завязался разговор о Драконе и сокровищах которые он охранял. Погода выдалась особенно неприветливая. За дверью бушевал ветер, волны пенились на берегу, над морем неслись тяжелые мокрые тучи. Наступали холодные, хмурые сумерки; на улицу никто не совался, трактир пустовал. Обычно, даже зимой, от шума здесь можно было оглохнуть. Большой стол напротив огня облепляли завсегдатаи и проезжие - те кто жил в городе наверху, и те кто причаливал к пристани...
Бина была хорошая и послушная девочка. Умница, дружелюбная, на дураков не обижалась - словом, ее любили во всем дворе. Даже самые склочные старушонки, творившие склоки на лавочках у подъезда, улыбались и здоровались когда она пробегала мимо.
Было обычное осеннее утро. Паутинки светились в лучах нежаркого солнца, предвещая скорые холода. Ветер шевелил дубраву у ворот Замка. По стенам бродили рассеянные часовые, и кончики алебард сверкали так же мирно как речка внизу в долине. Дымка кутала горизонт, воздух был чист и свеж, первые листья кружились с дубов. Было обычное, ничем не выдающееся утро, ничто неприятностей не предвещало.
- Видал, - старушка с лавочки ухмыльнулась, - Василиса Марковна на чем ездит? Пенсионерка, блин. Из семьдесят третьей...
Вася и Леша оглянулись на дорогущую иномарку. Из машины выбралась старушонка, прошла к багажнику, достала пакеты, закрыла машину, двинулась к подъезду.
- Здоро́во, соседушки!
- Здорово, здорово, - старушки покивали ехидно.
- Мы дангуры, жители Данара и властители этой галактики. Вы находитесь на нашем корабле, который летит на одну из наших колоний. Разбейтесь на две группы по четыре человека: скоро за вами придут, чтобы отвести на выборы мужа.
― Че?! ― это был наш дружный возглас.
― Вопросы потом, ― и, развернувшись, пошел на выход, а вслед ему полетела клюка одной из старушек. Судя по глухому удару за закрывшейся дверью, цели она достигла.
Уже несколько часов Егор Павлович Венедиктов сидел в своем купе и томно смотрел в окно. За ним то и дело пролетали деревья, кустарники, редкие деревенские жители и их покосившееся за долгое время дома. С одной стороны он был до мозга костей городским малым, но насколько, же прекрасен был вид за окном, насколько он был глубок, но в то же время насколько он бьющий будто бы в самое сердце, грустный и упаднический.
В лунном свете среди сугробов шел мальчик, наскоро запахнутая курточка, шапка, надетая кое-как, порванные ботиночки, в которые забивался снег с каждым новым шагом. Снег под ногами шуршал с ещё большей силой, мальчик из-за всех сил тянул санки, но не всегда лишь силы нужны для подъема на холм. Он боялся, что не удержит веревку и со склона укатятся санки, вместе с человеком на них. Вокруг был лишь снег и изредка стоящие елки, вдали была железная дорога и оттуда периодически доносились стуки...
Она зашла в квартиру. Привычная некогда комната, её привычные пыльные четыре угла, заставленные различным хламов, снова встретили её. Грязный и пыльный книжный шкаф, будто вывернутое нутро кита, стоял у одной из стен, словно громадный небоскреб и тень от него падала на захламленный полкомнаты. Кровать была большой, но кроме неё там никогда никого не было, некогда пустое пространство под кроватью было заставлено другим хламом. Гитарой, с тех времен, когда она училась играть, старыми кассетами...
Наконец, все закончилось. Звуки затихли и в уши мои снова влились, пусть и слегка подавленные, но звуки природы. Кое-где уже зашумели птицы, своим криком предупреждая своих братьев и родных не лететь сюда, где то выли волки, казалось совсем рядом, в нескольких метрах, но все-таки довольно далеко.
Рассказ этот не рассказ в полной его мере. Написано все это с отрывков найденных некоторыми особо прыткими исследователями в различных местах нашей страны. Отрывки эти конечно же рассказывали об одном человеке, что нетрудно было понять нам. Сохранность отрывков разная, какие-то отрывки почти в полном объеме, какие-то лишь несколько очерков. Иногда хуже несколько слов. С вашего позволения, наша группа организовала все это, разделила на главы и выдает вам на поверку, на чтение и исследование.
Егоров зашел в дом и сразу же подошёл к окну. В деревне уже много слухов ходило, он это прекрасно знал. Егоров зажег сигарету и прошёл в комнатку жены. Она все также, как некогда утром, сидела в кресле и качала небольшой сверток. Незнающий человек бы сразу сказал: Ох, она же ребеночка убаюкивает. Но Егоров не из них, он прекрасно знал, что жена его не в своем уме, а в руках у неё просто свернутое полотенце. Пусть даже звала она его Митенькой...
"Я потерял мою росинку", - жалуется цветок утреннему небу, потерявшему все свои звезды." Рабиндранат Тагор