Русская классическая проза
Статья «Что такое обломовщина?», являясь одним из самых блистательных образцов литературно-критического мастерства Добролюбова, широты и оригинальности его эстетической мысли, имела в то же время огромное значение как программный общественно-политический документ. Статья всесторонне аргументировала необходимость скорейшего разрыва всех исторически сложившихся контактов русской революционной демократий с либерально-дворянской интеллигенцией, оппортунистическая и объективно-реакционная сущность...
Произведения старейшего русского писателя Сергея Павловича Залыгина (род. в 1913 г.), всем своим творчеством продолжающего великие традиции гуманизма и справедливости, хорошо известны российскому читателю. Книги Залыгина говорят о многообразии жизни, о духовной силе человека, его неисчерпаемых возможностях. Включенные в настоящий сборник произведения последних лет (роман «Свобода выбора», повести и рассказы, а также публицистические заметки «Моя демократия») предлагают свое объяснение...
Если встретится вам еврей, носящий фамилию Клезмер, то, будь он даже совершеннейшим профаном в музыке, можете не сомневаться в том, что к ней всенепременно имел прикосновение хотя бы один из его предков. Дело в том, что испокон веку в общинах Германии и соседних с ней стран клезмерами называли еврейских народных музыкантов, которые играли на свадьбах, бар-мицвах, праздничных гуляниях, балах, ярмарках, и каждому такому событию соответствовал особый, отточенный годами и поколениями репертуар. Но...
Последний законченный роман Газданова. В нем писатель создает особый «интровертный» художественный мир. В этом мире, даже при наличии «детективного» сюжета, главенствующая роль принадлежит не внешним событиям, но внутренней эволюции участников этих событий. Роман озаглавлен «Эвелина и её друзья», и о дружеских отношениях, дружеской поддержке в нем говорится заметно больше, чем в прочих произведениях Газданова.
Рассказ «Судьба Саломеи» — это эмигрантская история с небольшой любовной линией — вечный сюжет. Молодой русский парижанин межвоенных лет Андрей встречается с роковой красоткой Саломеей, которая вертит нашим безропотно влюблённым в неё славянином как игрушкой. Эта эгоцентричная девушка капризничает и доминирует над Андреем, напоминая ему каждый раз, что он её недостоин. Позже их пути расходятся…
Впервые опубликовано в «Новом журнале» (Нью-Йорк), 1959, № 58
Написано в классической манере «южно-русской школы». Метафорическое означающее вместо означаемого предмета, обилие парадоксальных эпитетов и четкий угловатый почерк письма. Рассказ можно смело включать в «золотой фонд» короткой прозы о Гражданской войне. Точные приметы времени, яркие типажи, обыденность чудовищной жестокости. И «черный» юмор. Впервые — Воля России (Прага). 1927. № 2. Печатается по этой публикации. Газданов считал эту публикацию началом своей писательской судьбы. На первые...
Впервые — пражский журнал «Своими путями», 1926. № 12/13. Печатается по этой публикации. Как пишет Г. Адамович: «Г. Газданов, „Гостиница грядущего“… Истрепанное, потерявшее вес и значение слово „странный“ надо к нему применить. „Странность“ Газданова не поверхностна, не в приемах или способах повествования, не в том, с чем свыкаешься. Она идет из глубин. Острое, жесткое, суховатое, озлобленно-насмешливое и прежде всего „странное“ отношение к миру. Почти „сумасшедший дом“ для человека...
Рассказ основан на реальном эпизоде. Прототипом героини послужила двоюродная сестра писателя, дочь дяди, Даниила Сергеевича Газданова, Аврора, балерина. Об этом Г. Газданов поведал исследовательнице его творчества А. Хадарцевой в письме 9 декабря 1964 г. (см. письма, т. 5). Рассказ упрочил репутацию Газданова как одного из наиболее талантливых писателей молодой эмиграции. На рассказ обратил внимание М. Горький.
Впервые — Воля России. 1930. № 1. Печатается по этой публикации.
Этот рассказ Газданова вызвал наибольшее число откликов при публикации. Рецензируя первый номер журнала «Числа», Ходасевич отмечает, что Газданов «изобретательнее, живописнее Фельзена, в нем больше блеска». Савельев признает рассказ «самым талантливым» во всем журнале, но, вместе с тем, высказывает пожелание, чтобы Газданов начал писать «без Пруста». Атмосфера изолированности человека в мире реализуется в образной ткани повествования, в изображении персонажей, между которыми, несмотря на их...
В этом рассказе Газданов, один из первых среди русских писателей-эмигрантов, «культивирует» иностранных персонажей в своей прозе, осваивает «чужую», французскую, «территорию», традицию — Золя и особенно ценимого им Мопассана (примечательно, что в отличие от французов, считающих Золя «каноническим» французским писателем, Газданов, как и другие русские писатели, отдает явное предпочтение Мопассану).
Впервые — Мир и искусство. Париж. 1930. № 9. С. 3–4. Печатается по этому изданию.
«Рассказ Гайто Газданова, — пишет Г. Адамович, — производит двойственное впечатление: в нем прельщает „как“, но смущает „что“. Газданов — очень талантливый человек, это известно давно, незачем снова расточать ему комплименты, относящиеся к слогу, к стилю, к остроте зрения, свежести восприятия. Но какая странная фантазия пришла на этот раз ему в голову! …Заметим, что и площадь Трокадеро выбрана не случайно: знаменитый государственный деятель, имя которого сразу приходит при чтении „Вечернего...
«Надо вообразить себе не гнев, а холодную злобу, бешеную и расчетливую, облеченную высокой техникой и великолепной внешней культурой и в то же время сознательно топчущую в прах и разрушающую до основания все, чем гордится истинный человеческий прогресс, созданный гениями мысли, учителями добра и служителями красоты. Вообразите себе кровожадность, как меру, введенную в строгую систему. <…> Нет, видимо, сам Бог отступился от страны, покарав ее этим неизлечимым, злобным, хитрым и холодным...
«Знойный день спадал, но все еще было больно смотреть на белые хаты, беленые по субботам, с подстриженными соломенными кровлями; высокие старые акации между ними, подсолнухи перед окнами стояли неподвижно.
Закат багровыми, оранжевыми, зелеными реками разливался за лесом.
Оттуда, из-за лесов, надвигалось непонятное, невиданное, неотразимое, как этот небесный пожар <…>; оттуда медленно, обозначаясь зловещими признаками, двигалась война».
Имя Ивана Бунина (1870–1953) – одного из проникновенных, трагических классиков русской литературы, почетного академика изящной словесности, лауреата Нобелевской премии (1993) – известно во всем мире.
В третий том Собрания сочинений И. А. Бунина вошли повести «Деревня» и «Суходол», рассказы 1909–1914 годов и цикл «путевых поэм», объединенных под названием «Тень Птицы» (1907–1911).
https://traumlibrary.ru
Собрание прозы Михаила Кузмина, опубликованное издательством Университета Беркли, США.
В восьмой том собрания включена повесть «Чудесная жизнь Иосифа Бальзамо, графа Калиостро» (репринт), а также подборка неизданной и несобранной прозы (повести и рассказы).
В данной электронной редакции тексты даются в современной орфографии.
https://traumlibrary.ru
Кто такие эти Масловы, Боярские, Мельниковы, Луполлы, Одаркины, Серебряковы, отравлявшие жизнь Казимиру? Великому художнику и философу? И все-таки, слава этим людишкам, нижайшая им благодарность – они довели Малевича до такого состояния гнева, что он послал эти два поразительные письма Кириллу Шутко, референту по вопросам искусства при ЦК. Письма эти сопоставимы со многими другими обращениями людей выдающихся к тогдашнему правительству…
https://traumlibrary.ru
Мамин-Сибиряк – подлинно народный писатель. В своих произведениях он проникновенно и правдиво отразил дух русского народа, его вековую судьбу, национальные его особенности – мощь, размах, трудолюбие, любовь к жизни, жизнерадостность. Мамин-Сибиряк – один из самых оптимистических писателей своей эпохи.
В шестой том вошли рассказы из цикла «Сибирские рассказы», рассказы и повести 1893–1897 годов, пьеса «Золотопромышленники».
Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова-Щедрина, в котором критически использованы опыт и материалы предыдущего издания, осуществляется с учетом новейших достижений советского щедриноведения. Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные. В десятый том входит одна из наиболее известных книг Салтыкова – «Господа ташкентцы», которая возникла на рубеже 60-х и 70-х годов...
"Первая любовь" - рассказ о подростке, впервые испытавшем чувство любви к девушке, которая была старше его. Очень интересно и правдиво.
Одно из сильнейших впечатлений ранней юности И. С. Тургенева - влюбленность в княжну Е. Л. Шаховскую, переживавшую в ту пору роман с отцом Тургенева, нашло свое отражение в повести "Первая любовь".
Генерал смотрит в окно. На улице мороз. Свежий ветер раскачивает фонари и срывает шапки с прохожих. Через стекло дверей генерал видит статуи, застывшие в странных позах. Он всматривается, прищуривая близорукие глаза. Но дальше, в глубине передней, царит подводный мрак, и он может различить только занесенные руки, полусогнутые колени, вскинутые головы, выгнутые груди. Толпа зевак стоит около дверей. И почему их не гонят, - думает генерал. Если смотреть с улицы, тела богов кажутся...
-- Батюшка... батюшка! -- кричал испуганный голос за окном, -- о. Лаврентий... ах ты, Боже мой... батюшка, а батюшка! И кто-то изо всей мочи набатывал в ставень. О. Лаврентию снилось, что попадья родила ему сына и сам преосвященный захотел быть крестным отцом его. Радовался и удивлялся о. Лаврентий такому обстоятельству, -- одно его смущало: преосвященный непременно хотел нарещи младенца Ксилофоном. О. Лаврентий почтительно пытался объяснить преосвященному, что Ксилофон, собственно, не имя, а...
Дорога шла болотом. Еще немного лет назад болото было непрохожим и непроезжим. Теперь бежало через него неровное, пыльное шоссе, тянулась к монастырю телефонная проволока; вкось и вкривь стояли в рыхлой почве телефонные столбы: глубокие канавы, с мутной водой на дне их, сторожили дорогу. Местами посевы и великолепные луга уже победили болото. Дальше тянулись торфяные участки и на них, близ дороги, шумели и тукали паровые машины среди копошащихся людских фигур. Батюшке показалось, что там снуют и...
Тусклый вечер опустился над городом и мало-помалу перешел в глухую ночь. У окна пустынного, погруженного в мрак, коридора бурсы чуть виднелась высокая, сутулая фигура семинариста, единственно оставшегося в бурсе в этот праздничный вечер. Всем было куда идти, а ему некуда. Застывши в неподвижной позе, он смотрел за окно в глухую тьму и ему казалось, что поглотила все горизонты, опрокинулась вниз и ушла вверх уничтожившая мир бесконечная, бездонная пропасть. Он припадал горящим лбом к холодному...
-- То-чить ножи, но-о-жницы! Звонкий детский голосок звенел в утреннем воздухе, словно подпевая басовитым колокольным звонам церквей, призывавших к утрени. -- Бри-и-твы править! Мальчик, совсем тщедушный, с трудом тащил на себе тяжелый станок. Поднимая миловидное личико, высматривал он бойкими глазками верхние этажи домов: не позовет ли кто из темных окон? Колокола грели: "Дон-длинь-длон..." А он звонко подпевал им; -- То-чи-и-ить! Чья-то грозная рука отдернула в нижнем этаже оконную занавеску,...