Русская классическая проза
«Когда миновали Евпаторию, поднялся ветер, вскоре перешедший в настоящий шторм. Пароход „Св. Николай“, эту старую калошу, мотает с борта на борт и с носа на корму. Всех пассажиров укачало. Все умирают; одни умирают в салоне, другие в каютах, третьи в коридорах. Единственная неприятная сторона морского пути…»
Первым и единственным камнем преткновения в красноармейской службе для Скворцова был горизонт...
Благочинный отец Федор помог дьякону написать убедительное письмо, чтобы вразумить его «заблудшего» и порочного сына. Но стоит ли отправлять это письмо, ведь оно может обидеть его и расстроить?
В книгу А.И. Куприна (1870–1938) вошли произведения разных лет, в том числе такие признанные шедевры, как «Чудесный доктор», «Белый пудель», «Листригоны», «Скрипка Паганини».
Крайне запутанная история со счастливым концом, увиденная автором на подмостках театра и окрещенная им «буффонадой». Сюжет и игра актеров удостоены похвал, в отличие от работы гардероба.
Молодой учитель гимназии Никитин частенько бывает в доме Шелестовых, где влюбляется в младшую дочь хозяина Маню. Сделав ей предложение и женившись на ней, он, как ему казалось, обрел свое счастье. Но по прошествии некоторого времени он меняет свое мнение.
© alexedin
Зима, Якутия, мороз… Очень сильный мороз… Птицы замерзают на лету. От станка к станку несётся ямщицкая тройка с двумя пассажирами. И вдруг, на обочине человек. Услышав колокольчик, машет руками, что-то кричит. Но тройка пронеслась мимо… Как же так?
Иллюстрации А. Слепкова и Н. Федоровой.
Одна из самых известных повестей Гоголя, в которой рассказывается о похождениях кузнеца Вакулы, ради любви рискнувшего связаться с чертом, и, как ни странно, не проигравшем в этом нелегком поединке.
В книгу вошли две знаменитые комедии Д. И. Фонвизина «Бригадир» и «Недоросль», а также прозаические произведения: «Всеобщая придворная грамматика», «Рассуждение о непременных государственных законах» и «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях».
Для старшего школьного возраста.
В первый том Собрания сочинений Варлама Тихоновича Шаламова (1907–1982) вошли избранные рассказы 30-х годов и три сборника: «Колымские рассказы», «Левый берег» и «Артист лопаты». Они представляют собой художественное осмысление пережитого и увиденного Шаламовым за долгие годы заключения.
Статья «Что такое обломовщина?», являясь одним из самых блистательных образцов литературно-критического мастерства Добролюбова, широты и оригинальности его эстетической мысли, имела в то же время огромное значение как программный общественно-политический документ. Статья всесторонне аргументировала необходимость скорейшего разрыва всех исторически сложившихся контактов русской революционной демократий с либерально-дворянской интеллигенцией, оппортунистическая и объективно-реакционная сущность...
Если встретится вам еврей, носящий фамилию Клезмер, то, будь он даже совершеннейшим профаном в музыке, можете не сомневаться в том, что к ней всенепременно имел прикосновение хотя бы один из его предков. Дело в том, что испокон веку в общинах Германии и соседних с ней стран клезмерами называли еврейских народных музыкантов, которые играли на свадьбах, бар-мицвах, праздничных гуляниях, балах, ярмарках, и каждому такому событию соответствовал особый, отточенный годами и поколениями репертуар. Но...
Это действительно странный рассказ… Написан в стиле какой-то абсурдной клоунады, помесь Кафки и Чаплина. Будто некий стендапер из парижского кабаре в 1920-х решил рассказать о своих похождениях в Гражданскую и нескольких странных встречах со своим странным приятелем-шпионом.
Видимо, и сам Газданов не обольщался по поводу сего произведения: рассказ был напечатан анонимно, после того, как получил десятое место из одиннадцати на конкурсе малой прозы.
Рассказ «Судьба Саломеи» — это эмигрантская история с небольшой любовной линией — вечный сюжет. Молодой русский парижанин межвоенных лет Андрей встречается с роковой красоткой Саломеей, которая вертит нашим безропотно влюблённым в неё славянином как игрушкой. Эта эгоцентричная девушка капризничает и доминирует над Андреем, напоминая ему каждый раз, что он её недостоин. Позже их пути расходятся…
Впервые опубликовано в «Новом журнале» (Нью-Йорк), 1959, № 58
Рассказ приоткрывает «окно» в напряженную психологическую жизнь писателя. Эмоциональная неуравновешенность, умственные потрясения, грань близкого безумия, душевная болезнь — постоянные его темы («Возвращение Будды», «Пробуждение», фрагменты в «Вечере у Клэр» и др.). Этот небольшой рассказ — своего рода портрет художника, переходящего границу между «просто человеком» и поэтом; загадочный женский образ, возникающий в воображении героя, — это Муза или символ притягательной силы искусства,...
В обзоре „Современные записки“ Николай Андреев писал: «Лишь относительно удачно „Счастье“ Гайто Газданова. Прекрасно начатый, отличный во многих своих частях, обнаруживающий глубину и силу авторского дыхания, как всегда у Газданова, полный психологического своеобразия, рассказ этот оказался растянутым, лишенным единства, перегруженным проблематикой, риторикой. Газданов отказался на этот раз от непрерывного повествования, столь удающейся ему плавной неторопливости рассказа. Он, однако, не перешел...
Рассказ служит, по сути, великолепной иллюстрацией эпиграфа из «Шагреневой кожи» Бальзака: на протяжении жизни желания и действия человека приводят к его саморазрушению, и перед лицом смерти он приходит к мысли о бесполезности богатства, любви и счастья, поскольку жизнь бесцельна из-за присутствия в ней смерти. B. Ходасевич в обзоре «Книги и люди. Современные записки» (Возрождение. 1936. № 3935) заметил: «„Мораль“ заключается в двух положениях, из которых одно (не в деньгах счастье) составляет...
«Рассказ Гайто Газданова, — пишет Г. Адамович, — производит двойственное впечатление: в нем прельщает „как“, но смущает „что“. Газданов — очень талантливый человек, это известно давно, незачем снова расточать ему комплименты, относящиеся к слогу, к стилю, к остроте зрения, свежести восприятия. Но какая странная фантазия пришла на этот раз ему в голову! …Заметим, что и площадь Трокадеро выбрана не случайно: знаменитый государственный деятель, имя которого сразу приходит при чтении „Вечернего...
Борис Бета (Буткевич, 1895–1931) – один из самых ярких авторов Дальнего Востока и «китайской» ветви эмиграции. Гусар, участник Первой Мировой и Гражданской войн, богемный литератор, бродяга и скиталец, Б. Бета объездил многие страны как пароходный кочегар, работал портовым грузчиком и пастухом во Франции и окончил свои дни в нищете на койке марсельской больницы. Хотя литературные труды Беты ценили и отмечали И. Бунин, В. Ходасевич, Н. Берберова и многие другие, он при жизни так и не удостоился...
Мамин-Сибиряк – подлинно народный писатель. В своих произведениях он проникновенно и правдиво отразил дух русского народа, его вековую судьбу, национальные его особенности – мощь, размах, трудолюбие, любовь к жизни, жизнерадостность. Мамин-Сибиряк – один из самых оптимистических писателей своей эпохи.
В шестой том вошли рассказы из цикла «Сибирские рассказы», рассказы и повести 1893–1897 годов, пьеса «Золотопромышленники».
Братья Трубины появились у нас в пятом классе после рождественских каникул, и сразу о них пошел говор и мы все оживились, а наше непосредственное начальство, видимо, было не особенно довольно таким приобретением. Это инспектор, в минуту крайнего раздражения дал им кличку "братьев-разбойников", и под этой кличкой мы долго вспоминали их, как живой пример неудержимой удали, потребности движения, размаха, что выливалось у них в форме таких проявлений, которые никак не могли понравиться нашему...
Было шесть часов утра, когда у дверей зазвонил молочник. Луша, молодая девушка, вскочила с постели, на которой спала полураздетая, потом села и стала с недоумением протирать глаза. Второй, более энергичный, звонок заставил ее совсем очнуться, в темноте найти калоши, заменявшие ей туфли, и поспешить открыть двери. В кухню с бутылкою в руке вошел молодой, краснощекий парень. -- Ишь заспалась как! С пушки впору палить. Получайте свое! -- сказал он шутливо, ставя бутылку на стол в то время, как...
Никогда Санин не чувствовал себя так хорошо, так вдохновенно настроенным, как в эти дни. Третий день он не выходил из дома, не видел людей и жил только образами героев своей повести и их жизнью. И писалось так легко и свободно! Сложные сцены складывались сами собою, острые диалоги, горячие фразы срывались сами; образы стояли, как живые, и Санину казалось, что он на бумагу перекладывает свою душу. Окружающего мира для него не было. Он писал, перечитывал и снова писал, одинокий в своей крошечной...
Наступил сквернейший осенний вечер, когда наши злополучные странники подъехали к уездному городишку, от которого ждали поживы. Все время с неба сыпался мелкий частый дождь, перемешанный со снегом, и дул холодный ветер. Когда он налетал внезапным шквалом, то словно из ведра выплескивал на бедных путников массу ледяной воды и обдавал их таким холодом, что от него дрожала даже несчастная кляча, с трудом волочившая телегу по грязи.