Новелла
В книгу "Осенняя иллюзия" вошли два рассказа. Вы сначала погрузитесь в романтику с главной героиней книги. А мы пожелаем вам приятного чтения, усевшись в кресло, укутавшись пледом и попивая чашечку кофе. Пусть для вас эта осень будет полна любви, теплых красок и запаха кофе. Далее, вспоминая школьные годы, мы с вами помечтаем о свободе, которая у нас была в детстве, но пройдя разные повороты судьбы, быстро повзрослеем и будем смотреть на мир уже взрослыми глазами.
Эта история одной девушки, которую в далеком детстве лишили ласки и держали в эмоциональном голоде. С тех пор она постоянно искала тепла. Как бабочка летела на огонь и обжигала свои крылья. Эта история о брошенном ребенке, что стал взрослым лишь физически, а душою не вырос. Эта история о том, что все в наших руках и мы не смеем их опускать. Эта история о том, как справляться с болью, от которой ночами хочется умереть.
Не то постъядер, не то предъядер. Планета только-только начинает вскрикивать, но до полного ора ещё далековато. А тут и ядовитый смог, и чего-то ищущий, куда-то бредущий герой, и бедная умирающая девочка, и отель как символ прошлого благополучия и процветания той, ушедшей уже жизни.
Рано или поздно человек задумывается о смысле своего существования. Многие пытаются его отыскать в религии. Но мало кто ищет истину.
Расстройство. Этим словом характеризуется многое, в особенности психическое состояние. Болезнь. Сон разума, души, а как итог – тела… Другое слово – любовь. Тоже расстройство, или, наоборот, чудесное исцеление? Необъяснимое, неизлечимое… "Белая фея" ступает неслышно, но ощутимой дрожью от макушки до пят. Попавший в её любовные объятья безнадёжно блуждает средь бескрайнего снежного полотна, ища что-то или кого-то… Найдёт ли?
Повесть «Пулковская высота» основана на реальных событиях из жизни русской женщины по имени Мария, которая во время Великой Отечественной Войны ушла на фронт солдатом ради спасения сына Володи от голодной смерти в блокадном Ленинграде. Марии под страхом трибунала удается вывезти сына из блокадного Ленинграда. Она пройдет войну солдатом-минёром в инженерных войсках Ленинградского фронта, находясь в районе Пулковских высот. Произведение повествует о патриотизме и самоотверженности, силе духа и...
«Океан с высоты был голубым-голубым, сочным, как на детском рисунке – когда в стилке можно выбрать любой цвет, краска щедро льется на бумагу, и вот уже волны, и вот уже глубины, и вот уже глаз режет…»
«…Разумеется, граф влюбился в меня с первого взгляда. Он дарил мне всё, что попадалось под руку: цветы, бриллианты, столовое серебро.
Но я была непреклонна и из всех подарков принимала только бриллианты…»
Мужчины и женщины, встречи и расставания, разговоры и молчание, семья и работа, одиночество и публичность, обыденность и неожиданность – все то, что называется простым словом жизнь встретится вам в рассказах этого сборника
В этот уникальный сборник вошли притчи разных стран и эпох. Мы уверены, что подобная книга должна быть у каждого читателя. Накопленная мудрость многих поколений попадает прямо в сердце и помогает человеку принять правильное решение в самых непростых ситуациях и с уверенностью двигаться вперед. Именно притча пробуждает самые светлые и благородные чувства, позволяет расслабиться и быть в гармонии с самим собой. В этом сборнике собраны африканские, индийские, еврейские, библейские, притчи от Льва...
«Июль, последовавший за моей свадьбой, стал достопамятным из-за трех интересных дел, благодаря которым мне выпала привилегия пребывать в обществе Шерлока Холмса и изучать его методы. В моих записях они помечены как «Приключение со вторым пятном», «Приключение с военно-морским договором» и «Приключение с усталым капитаном». К сожалению, первое затрагивает интересы такой важности и касается стольких важнейших фамилий королевства, что предать его гласности нельзя будет еще много лет. Однако ни одно...
«С тяжким сердцем берусь я за перо, чтобы записать эти последние слова, в каких последний раз воздам должное особым дарованиям, отличавшим моего друга мистера Шерлока Холмса. Беспорядочно и, как я глубоко ощущаю, совершенно неадекватно я старался дать некоторое представление о необычайных случаях, с какими мне довелось сталкиваться в его обществе, начиная с абсолютной случайности, которая свела нас в период «Этюда в багровых тонах», вплоть до его вмешательства в «Дело о морском договоре» –...
«Публикуя эти короткие очерки о многочисленных расследованиях, к которым, благодаря особым талантам моего друга, мне доводилось быть причастным как слушателю, а затем и как действующему лицу, я, вполне естественно, останавливался на его успехах, опуская неудачи. И не столько ради его репутации – его энергия и находчивость обретали особую силу, когда он терялся в догадках, – но потому что там, где он терпел неудачу, слишком уж часто преуспеть не удавалось никому другому, и история эта навсегда...
«Вскоре после моей женитьбы я приобрел практику в Паддингтоне. Старый мистер Фаркар, у которого я ее купил, был в свое время преуспевающим врачом, но возраст и недуг, сходный с пляской святого Витта, привели к захирению его практики. Люди, и это вполне естественно, придерживаются принципа «врачу, исцелися сам» и не полагаются на целительную силу человека, если собственные лекарства ему не помогают. И по мере того, как силы моего предшественника слабели, число его пациентов все время шло на...
«В характере моего друга Шерлока Холмса меня постоянно поражало одно противоречие: хотя в мышлении он был аккуратнейшим и методичнейшим человеком на всем белом свете, и хотя в одежде он соблюдал определенную чинность, личные привычки превращали его в одного из самых неряшливых людей, которые когда-либо доводили до исступления тех, кто делил с ним кров. Не то чтобы в этом отношении я сам был уж таким великим аккуратистом. Тяготы работы в Афганистане вдобавок к природной богемности характера...
«Уверена, в прошлом каждого таится тот самый момент озарения, когда из-за горизонта неотвратимо всплывала и заслоняла собой полнеба темная мыслишка: „Я не такой, как другие“. У большинства, в сущности, нет, не было и не будет никаких оснований для подобного утверждения… уж поверьте, к счастью для этого большинства. Это озарение лживо, как скидка в супермаркете, оно химера, сигаретный дым – чем скорее догадаетесь открыть форточку и проветрить, тем лучше для вас…»
«Пустырь походил на небрежно растянутую и кое-как закрепленную на невидимых держателях шкуру исполинского животного. Старую шкуру, пыльную и неровную. В клочьях серой свалявшейся шерсти там, где из развороченных мостовых росли присыпанные строительным мусором стебли ржавой арматуры. С рваными прорехами в тех местах, где кучно рвались гранаты…»
«Макс слушал, насупившись, не перебивая, поигрывая карандашиком над бумажным листом со списком фигурантов. Когда я закончил, он помолчал еще с полминуты, затем вздохнул и сказал с досадой:
– Тоша, не знай я тебя как облупленного, решил бы, что ты спятил или издеваешься надо мной. Сколько, говоришь, было младшему из них полста лет назад? За сорок? А сейчас ему, значит, за девяносто и он, по-твоему, живет и здравствует?..»
«– Я тебе покажу, как к порядочным людям приставать!
Вот так, только взмахнул проверенной, любовно выструганной дубинкой, чай, не поделка ширпотребная, а подлинный хенд-мэйд, – сразу тварь шарахнулась шустро, даже разок вдоль хребта не успел огреть. Убегает, скотина этакая, боится честный бой принять… Мутант поганый. Говорят, их раньше тут, когда Зона еще была, немало водилось, злыдней этих…»
«– Какой-нибудь осел мне объяснит, что делают в подвале члены городской администрации и почему они в таком виде?
Начальство ждало от меня ответа. Действительно, головы высокопоставленных лиц были срезаны на хорошую четверть. Как так получилось, честное слово, я не знал. Сейчас наша арт-директор сожрет меня с потрохами…»
«– Сто двадцать шесть дуэлей за пять лет, – задумчиво произнес дон Рэба, поглаживая свежевыбритый подбородок. – Ровно сто двадцать шесть, тютелька в тютельку. Это примерно по две дуэли в месяц. С небольшим остатком.
– М-м, – протянула дона Окана. – Правда?..»