— Ульяна? Что ты здесь делаешь? — смотрел на неё испуганный муж, застыв в дверях кухни. — Я здесь живу, — холодно ответила Ульяна, пропуская вперёд троих сыновей. Они не успели разбежаться по комнатам, как дверь ванной распахнулась и оттуда появилась девица, с мокрыми волосами, которые прикрывали бесстыжее лицо. На ней был её халат. — Саш, у тебя есть бальзам для волос? — Банный день окончен! — процедила сквозь зубы Ульяна, хватая девушку за волосы. — Начался санитарный! — Ульяна, прекрати!...
Жила-была я — Маришка. Мужу своему любимому верила безгранично… А зря. Мой «благоверный» любил поиграть не только в компьютерные игрушки, но и с другими женщинами. Голым. Одной красавицей протер стол прямо на моих глазах! Не думала, что всего через два года замужества придется рушить семью, но и оставаться одной из многих я не собиралась.
Телефон молчит. Я в сотый раз проверяю — может, пропустила? Нет, тишина. Ком в горле становится всё больше. Где он? С кем? Тихий шорох заставляет меня вздрогнуть. В дверном проёме стоит заспанная Соня, сжимая в руках любимого плюшевого зайца. — Мамочка, почему ты не спишь? — сонно бормочет дочь, протирая глазки. Я пытаюсь улыбнуться: — Я папу жду, солнышко. Иди к себе, уже поздно. Соня хмурится, крепче прижимая к себе игрушку: — Мам, ложись спать. Папа наверно сейчас с другой тётей… С...
- Ну не тупи, Кать. Переспали они. В комнате закрылись, а потом шлепки и стоны было слышно.
Не знаю, как сложилась бы наша жизнь, не подслушай я случайно разговор двух сотруниц фирмы мужа.
Видимо, 12 лет для него оказалось недостаточно, чтобы забыть первую любовь.
Она вернулась, и разрушила всё до основания. Всё, что мы строили, и что казалось непоколебимым.
Что же ты наделал, любимый...
#ХЭ
Толкаю дверь и застываю в шоке. Захар сидит в своем кресле, а на его коленях извивается... она! Бокал выскальзывает из моих рук. Вино разливается по полу — кроваво-красное на белом мраморе. Как символично! — Аня! Его голос. Холодный. Раздраженный. И... без тени раскаяния! — Твою мать! Как ты посмела войти?! Звук пощечины эхом разносится по кабинету. Его глаза вспыхивают: — Не смей! Ты забываешься, дорогая женушка! — шипит он, хватаясь за скулу. — Твое место — рядом, молча, поддерживать, а...
— Тёть Вера, а я видела как дядя Дима и тётя Оля играли в такую странную игру! — хихикает пятилетняя племянница моего мужа, теребя край своего розового платьица. Поднос с закусками чуть не падает на пол от неожиданности. — Малышка, что ты сказала? Аниматоры, детский смех и полон дом гостей. Но подарок, похоже, преподнесли не именинникам, а мне. — Повтори, пожалуйста, я не расслышала… — Ну они закрылись в ванной и прыгали там на стиральной машинке. Им было очень весело! — Какую игру,...
В прихожей стоит чемодан. Тот самый, с которым мы ездили в свадебное путешествие. Сердце замирает от предвкушения — неужели сюрприз? — Нам нужно пожить отдельно! — эти слова звучат как приговор. Смотрю, как он собирает вещи, и не верю своим глазам. Вадим — многодетный отец, успешный бизнесмен. Я посвятила ему всю себя, оставила карьеру, чтобы создать тот уют, о котором он мечтал. — Посмотри на себя — бледная, не накрашенная. Будто не жена успешного мужчины, а прислуга! Я хочу страсти! Хочу...
С сегодняшнего дня официально я — разведенка… Согласитесь, не слишком шикарно звучит, особенно, когда тебе тридцать семь лет, две полоски на тесте для беременности, куча финансовых проблем и все вокруг тебе твердят, что ты старородящая неудачница. — Альбина! — раздраженный рык за спиной, — Вы опять спите на рабочем месте! А это мой босс, который всем вечно недоволен, особенно мной, но выбирать не приходится — работаю, где лучше платят. — Никак нет! — сонно рапортую я, всеми силами стараясь...
— Я тебе не изменяю, – говорит муж, от которого пахнет чужими духами. Говорит после того, как я застала его почти голым с девчонкой на съёмной квартире. Говорит, глядя мне в глаза своим фирменным командирским взглядом. — У нас просто дружеские отношения, – объясняет он, пока я задыхаюсь от боли и ярости. — Мне нужна перезагрузка. Моральный отпуск от всех вас! Три сына. Четвертый под сердцем. В сорок три я, в положении, занимаюсь бытом, воспитываю детей, ещё и работаю, а он... он рассуждает о...
— Чудовище, — цежу сквозь зубы, вспоминая, как он раздевал её в нашей спальне. — А ты что думала? — Давид цинично усмехается. — Что я буду хранить тебе верность вечно? — Ненавижу... — Ненавидь. Завтра разводимся. Хочу, чтобы вы поменялись местами! Теперь она станет моей женой, а ты — любовницей. Замираю, чувствуя, как останавливается сердце. Властный. Безжалостный. Черноглазый монстр в дорогом костюме. — Ты будешь всегда греть мою постель, — наклоняется к самому уху, — иначе ты больше...
— Ты с ней спишь? — спрашиваю мужа в лоб, а он молчит. — Неизменяющие мужья на такой вопрос отвечают твердым «нет». — Отвали от меня со своей тупой ревностью. Ты правда думаешь, что если бы я хотел тебе изменить, то мог вот так бездарно попасться? От его ответа меня трясет. — Нет, Богдан, не думаю, — мотаю головой, горько усмехаясь. — Но ты взял и попался! Что делать, если дочь принесла из садика рисунок, где ее папа целует другую тетю, а первая светская львица города намекает на роман с...
- Это… - севшим голосом почти шепчу я. - Да, - с едкой хрипотцой подтверждает бывшая свекровь, - Это дочь Игоря. В груди что-то тяжело бахает и отдается болью по всему телу. Дочь Игоря. Дочь человека, который катком прошелся по моей жизни, растоптал и выкинул мое сердце, пожевал и выплюнул душу… Внезапно девочка, словно прочитав мои мысли, вскидывает голову и пронзительно смотрит. - Встань! - гаркает на нее бабка, но та не реагирует. - Встань и поздоровайся! Молчит. ...
— О, Зоя Виталиевна… Какая встреча, — её голос звучит бархатно, с лёгкой ноткой превосходства. Мне становится дурно. Я сглатываю, но не отвожу взгляда. Марина скользит по мне оценивающим взглядом и чуть склоняет голову. — Вы к мужу? Я чувствую, как что-то внутри меня сжимается. Мне хочется ударить её. Стереть с её лица это довольное выражение. Но я не могу. Я прокурорская жена. Я научилась терпеть. Поэтому я лишь ровно смотрю ей в глаза и говорю: — Да. Она усмехается ещё шире. — Что...
- Успокойся, Анют. Чего сырость развела? – взяв мое лицо в ладони и утирая слезы большими пальцами, начинает муж. – Оно того не стоит. Ты моя жена. Я люблю только тебя. А она - она временный пассажир. - Почему, Вить? – с губ срываются всего два слова, но в них слышна вся боль, которая разрывает меня изнутри. Восемнадцать лет брака, шестнадцатилетний сын, долгожданная вторая беременность, в которую не верили врачи. Все это сгорает дотла, когда я узнаю о беременной любовнице мужа, заявившей,...
- Нет, ну ты представляешь, Олька едет в Италию. - И что тебя так беспокоит? – не отрываясь от ноутбука спрашивает муж. - Она с любовником едет! – муж бледнеет. – И я знаю и его, и его жену. - И ты не знаешь, рассказать ей или нет? – немного нервно спрашивает, ослабляя галстук. - О нет, думаю, будь я на месте жены, то они бы у меня на паперти стояли, и никакая беременность меня не остановила бы! - Олька беременна и тебе ее не жаль? - А почему мне должно быть ее жаль? Она разрушила чью-то...
— Ты спал с учительницей нашей дочери, — выдохнула я. — Ты меня сейчас обвиняешь? — усмехнулся муж, складывая руки на груди. — У нас трое детей. Фарфоровая свадьба…— затрясло меня от боли. — Ну прости, ты это хочешь от меня услышать? — небрежно бросил муж. — Я на развод подам… — задыхаясь, выдавила я. После развода мне остались дети, брачная квартира и разбитое сердце. А мужу — бизнес, вольная жизнь и кот. Но через сто дней супруг заявился и, смеясь, произнес: — Родная, а мы все еще муж и...
— Девушка, вас подвезти? — бывший муж чуть не сбил меня с младенцем на руках. А столкнувшись лицом к лицу, не узнал. — Погода-дрянь, обещают сильный снегопад, и вон ребёнок у вас разрывается… У вас… У тебя, Золотов! Это у тебя дочь родная разрывается. Потому что ей холодно, и она хочет есть. Но откуда тебе всё это знать? Ведь никого не интересуют дети от нелюбимых жён. Моя дочь вовсе не тайный ребёнок — бывший муж про неё прекрасно знает. Всё намного хуже… она просто ему не нужна. В...
Я всегда считала, что в день свадьбы своей дочери буду плакать от счастья. Что буду смотреть, как моя Машенька кружится в белом платье, и думать о том, какой длинный и прекрасный путь мы с Анатолием прошли вместе, воспитывая наших детей. Двадцать пять лет брака, трое замечательных детей, и старшая дочь сегодня начинает свою собственную семейную историю. Я и плакала. Но не от счастья. *** Что-то внутри меня дрогнуло. Какое-то предчувствие, сигнал тревоги. Я замедлила шаг, подходя к двери почти...
— Значит, ты всё-таки разбогател, — говорю, складывая руки на груди, с холодной усмешкой. Он только криво улыбается. Уверенно. Самодовольно. Как будто всё это — награда за то, что избавился от «балласта». — Успех мужчины — заслуга женщины, которая рядом, — раздаётся чуть приторный голос у меня за спиной. Я оборачиваюсь, ну конечно, его невеста тут как тут, и цитирует мою бывшую свекровь. — Что, теперь кусаешь локти? — влезает он, склоняясь ближе, почти шепчет, но с той самой мерзкой...
— Если бы я не увидела сообщения, ты бы так и молчал?! — старательно удерживаю рвущиеся наружу слезы. — Я не смог найти слов за эти полгода, поэтому да, — холодно отвечает он: — Изворачиваться не стану, как есть. — Еще вчера ты на этой постели…со мной, — с неверием шепчу, резко утирая бегущие дорожки соленой влаги: — Ты жестокий трус, Дима! — Извини, Аврора, не люблю я тебя больше. Хлесткие слова оглушают, лишая опоры под ногами. Любимый муж в одночасье стал моим палачом, разрушив мой мир...
Я пропала. Буквально.
Мне срочно нужна работа и единственный кто смог ее предложить – мой бывший. Шесть лет назад он предал меня и оставил одну с разбитым сердцем и мечтами.
Но вместе с работой он предложил сделку: два месяца свиданий – без отказов, без ограничений. Два месяца, чтобы продержаться и снова не попасть под его влияние.
И я согласилась. Я смогу.
Смогу же?
ОДНОТОМНИК
- Мама, мамочка! Ты заболела? - сын смотрит на меня и по его лицу текут слезы. - С чего ты взял, родной? - Это папа сказал. Он сказал, что все плохо, и… Я ничего не понимаю из его бессвязных объяснений. - Тебе сказал? - Нет. Тете Свете. Он сказал, что не может быть с ней и должен быть с тобой, потому что ты умир… Я закрыла сыну рот ладонью, чтобы он не говорил таких страшных вещей вслух. Мой муж - кобель и сказочник. Кобель, потому что как оказалось для него брачные обеты не значили...
— Хайат! — зову я любимого мужа. — Жаль, что ты не смог прийти. — Садись. Нам нужно поговорить. — Что случилось? — шепчу я, хотя по его лицу уже понимаю: то, что случилось, непоправимо. Хайат смотрит на меня сурово и изучающе. Темные глаза абсолютно спокойны, без тени сожаления или боли. — Я подал на развод. Завтра утром Рабия переезжает сюда. Тебе нужно собрать вещи и освободить квартиру. — Ты... что? — с трудом выдавливаю я. Язык не слушается, будто онемел. – Какая Рабия? Я уже знаю...
— Вы нашли мою жену? — Да, Захар Александрович. Полный отчёт о её жизни за это время. Я беру папку, разворачиваю её. Страницы скрипят, мелькают фотографии, сухие факты, и вдруг… Дочери. Их двое. Я застываю, пытаясь переварить полученную информацию. — Кто такая Катя? — Младшая дочь. Судя по всему — ваша, босс. Год и семь месяцев. Сердце разгоняется до предела. Не могу в это поверить. Сказала, что ни за что не будет рожать от зека, избавится от ребенка при первой возможности, но сохранила...