semen

Одна реликвия восстановлена, и из контролируемой ею княжества ушла зона. Изменило ли это что-то для Пети? Разве что только ухудшило положение. Печать не снялась, а из княжества пришлось срочно убегать, потому что князь Куликов не намерен спускать похищение самого ценного княжеского актива.

Проснулся без документов и денег, но зато с лёгким провалом в памяти. Вокруг – одна сплошная Азия и гигантский вопрос: какого лешего я тут забыл? Но ничего, освоюсь. А пока поработаю нянькой для четырёх балбесин, возомнивших, что они драконята. И мама у них – та ещё горячая штучка. В детях я ничего не понимаю, я вообще следователь, но ведь скопить на обратный билет надо. Я обязательно найду способ вернуться домой… Вернусь же?

Его именем пестрят страницы столичных газет. Он — главный дознаватель и сердцеед королевства. Мне-то что? Я не собиралась замуж, особенно за такого ловеласа, но почему-то… Я взглянула на него и влюбилась. Он взглянул на меня и... прошел мимо. Как быть, если сердце принадлежит мужчине, который тебя даже не замечает? Но вдруг… Нелепая ситуация, куча свидетелей… Не виноватая я, он первый начал! А раз скомпрометировал, придётся жениться. И не надо так рычать, дракон! Придется вам теперь любить...

«„Мне, во всяком случае, ненавистно все, что только поучает меня, не расширяя и непосредственно не оживляя моей деятельности“. Эти слова Гёте, это его задушевное ceterum censeo могло бы служить вступлением к нашему рассуждению о положительной или отрицательной ценности истории. Ибо в этом рассуждении мы намерены показать, почему поучение без оживления, почему знание, сопряженное с ослаблением деятельности, почему история, как драгоценный избыток знания и роскошь, нам должны быть, по выражению...