"Жизнь как происшествие..."
“Есть вещи, на которых нужно ставить крест, даже если они возможны. Теперь, в сорок лет, ему уж точно не бывать пианистом, не выучить японский, и от этой уверенности его охватывало горькое сожаление, как будто жизнь только сейчас начала выставлять напоказ свои пределы и оттого смерть обрела зримые очертания: неправда, что все возможно. Пожалуй, все и было возможно, раньше, но не теперь.”
“У человека не тысяча жизней, а всего лишь одна.”
“Реальность и нереальность, — продолжал Филип Таадс, — добро и зло, жизнь и смерть, любовь и ненависть, красота и уродство — все противоположное есть, по сути, одно и то же.”
“— Единосущность?
— Да.
— Красивое слово. — Инни еще раз попробовал его на вкус: — Единосущность.
Таадс как будто бы неожиданно собрался с духом:
— Согласно Чжуан-цзы...
— Чжуан как?
— Чжуан-цзы. Так вот, по мысли этого даоса, все вещи находятся в состоянии непрерывной самотрансформации, каждая по-своему. В вечном изменении вещи появляются и исчезают. То, что мы зовем временем, вообще роли не играет. Все вещи одинаковы.”
“Тишина не могла стать глубже, чем уже была, и все-таки она будто еще сгустилась, а может быть, это их погрузили в стихию более опасной, более плотной консистенции.”
Человек - печальное млекопитающее, гребнем расчесывающее волосы.
Он что же, все-таки начал думать? Похоже, штука явно заразная.
Мне редко приходилось наблюдать лицо, выражавшее сразу и животный страх, и животную злобу. Капитан являл собой безупречное доказательство того, что человеком владеют настроения.
Он удалялся медленной разбитой походкой, подобно театральному привидению, возвращающемуся в свой склеп.