Цитаты из книг

Беда и смерть. Каждую секунду нашей жизни они нависают над нами, стараясь нас достать. По большей части промахиваясь. Тысячи миль по скоростному шоссею - и ни одного прокола в переднем колесе. Тысячи вирусов, проползающих сквозь наши тела, - и ни один так и не зацепился. Тысячи роялей, летящих на мостовую, через минуту после того, как мы прошли мимо. Или через месяц - без разницы.
И раз уж мы не бухаемся на колени, чтобы возблагодарить небо всякий раз, когда беда проходит стороной, то какой смысл ныть и стонать, когда она всё же настигает нас?
Мы ведь всё равно умрём - или никогда не родимся. И жизнь - лишь один затянувшийся сон.

– Это очень дурная философия, Расти. Очень. Да прочтите вы хоть одну книжку, ради всего святого!– Демократы не читают книжек, Лэнг. Народ не читает книг. Народу плевать на философию. Народ волнует только одно. Все, что народу нужно от своего правительства, – это зарплата, которая все растет и растет. Год от года, они хотят, чтобы зарплата становилась все больше и больше. Стоит ей остановиться – и народ моментально устроит себе другое правительство. Вот чего хочет народ. Вот чего он хотел всегда, во все времена. Вот, друг мой, что такое демократия.

Будь я из тех, кто строчит жалобы в «Дейли телеграф», я непременно настрочил бы жалобу в «Дейли телеграф».

Когда мужчина сам загоняет себя в угол, последнее, чем можно его притормозить,- это обозвать его идиотом.

Я предпочитаю Лондон ночью, потому что ночью его почти не видно.

«Смиренно склони голову перед фактами, но гордо подними ее пред лицом чужих мнений», – как сказал однажды Джордж Бернард Шоу.
На самом-то деле он этого не говорил. Мне просто захотелось придать авторитетности собственному наблюдению, так как я знаю, что вам оно не понравится.

Третий закон Ньютона о ведении разговоров, если бы таковой существовал, непременно утверждал бы, что любое заявление предполагает равное по силе и диаметрально противоположное по смыслу ответное заявление. Сказав, что я отказался убивать, я одновременно подтвердил, что мог и не отказаться.

Меня провели в комнату. Красную. Красными обоями, красными шторами и красным ковром. Мне сообщили, что здесь можно посидеть. Я слегка удивился тому, что у комнаты столь узкое предназначение. Здесь не только посидеть можно было, но и ставить оперы, устраивать велогонки и отрываться по полной с играми в "летающую тарелочку". Причем проделывать все одновременно. Даже не сдвигая мебель.
В такой комнате мог даже пойти дождь.
...
Я решил отправиться в дальний угол к камину. Где-то на полпути пришлось остановиться и передохнуть -- все-таки годы берут свое...
...
Мажордом двинулся в мою сторону -- на мой взгляд, без какого-либо умысла -- и где-то с двухсот метровой отметки окликнул:
-- Не хотите ли чего-нибудь выпить, мистер Лэнг?
-- Виски, пожалуйста, -- прокричал я в ответ.
Пусть знает наших.
...
Его (хозяина дома) рукопожатие оказалось горячим и сухим. Сжав мой локоть, он направил меня обратно на диван, а сам примостился рядом. Наши колени почти соприкоснулись. Если он всегда садится так близко к гостям, то я должен сказать, что средства, вбуханные в комнату, явно не оправданы.

- Как вы себя чувствуете? Этот вопрос обязательно зададут, коли вы лежите мордой вверх на больничной койке.

Нет, я абсолютно серьёзно. Заманчивые возможности, поездки по всему свету, представительские расходы, досрочный выход на пенсию. Будь у меня сын, я бы сказал ему или юриспруденция, сынок, или терроризм. И давайте не будем кривить душой возможно, от террористов вреда даже меньше.

Боль – это событие. Которое происходит с тобой и справляться с которым ты должен в одиночку – любыми доступными тебе способами.

Я распаковал вещи и переоделся в яркую оранжево-желто-сиреневую ветровку - именно такие полагается носить на лыжном курорте, если не хочешь бросаться в глаза.

Боль - это то, что ты делаешь с собой сам. Другие люди проделывают с тобой самые разные вещи - бьют кулаком, колют ножом или пытаются сломать твою руку - но производство боли целиком на твоей совести.

Я стал вспоминать друзей, на помощь которых мог бы рассчитывать, но - так происходит всякий раз, когда я решаю провести подобную социальную ревизию, - пришёл к выводу, что друзья либо за границей, либо на том свете, либо женаты на дамах, не одобряющих мою персону, либо, если хорошенько подумать, вовсе никакие и не друзья.

И раз уж мы не бухаемся на колени, чтобы возблагодарить небо всякий раз, когда беда проходит стороной, то какой смысл ныть и стонать, когда она все же настигает нас?
Мы ведь все равно умрем – или никогда не родимся. И жизнь – лишь один затянувшийся сон.
Вот. Это и есть забавная сторона.

Лицо ее побелело: наполовину от шока и еще наполовину - тоже от шока.

Был такой случай. Один человек обратился к психиатру: его буквально сводило от ужаса, когда нужно было куда-нибудь лететь. В основе его фобии лежало глубокое убеждение, что на какой бы самолёт он ни сел, там непременно окажется бомба. Психиатр попробовал как-то переориентировать его фобию, но не смог. И тогда решил послать пациента к специалисту по статистике. Потыкав в калькулятор, статистик сообщил, что шансы против того, что на борту следующего рейса окажется бомба, равны полмиллиона к одному. Однако паникёра это всё равно не обрадовало - он был по-прежнему убеждён, что обязательно окажется именно на том самолёте, единственном из полумиллиона. Статистик снова потыкал в калькулятор и сказал: "Хорошо, тогда ответьте мне: вы будете чувствовать себя в безопасности, если шансы против того, что на борту окажутся две абсолютно не связанные друг с другом бомбы, составят десять миллионов к одному?" Человек поначалу выглядел озадаченным, а потом сказал: "Да, это, конечно, здорово, но мне-то от этого какая польза?" На что статистик спокойно ответил: "Все очень просто. В следующий полёт возьмите бомбу с собой."

Мужчины хотят секса с женщиной. Затем они хотят секса с другой женщиной. Затем - с третьей. А затем они хотят кукурузных хлопьев и немного поспать, после чего опять хотят секса, и так пока не умрут. Женщины же хотят отношений. Ц них есть цель. У мужчин же цели нет. Поэтому они придумывают икусственные и расставляют их по разные стороны большой поляны. И придумывают футбол. Или лезут в драку, или стараются разбогатеть, или начинают воевать, или находят себе еще целую кучу всяких идиотских занятий, лишь бы хоть как-то компенсировать отсутствие цели.

Свободное голосование раз в 4 года и демократия - не одно и то же

- Говорят, вам очень повезло.
- В смысле?
- В смысле, пуля прошла всего в паре дюймов от сердца.
- Или в паре дюймов от того, чтобы вообще в меня не попасть. Зависит от точки зрения.

- Как вы себя чувствуете? Этот вопрос обязательно зададут, коли вы лежите мордой вверх на больничной койке.

Нет, я абсолютно серьёзно. Заманчивые возможности, поездки по всему свету, представительские расходы, досрочный выход на пенсию. Будь у меня сын, я бы сказал ему или юриспруденция, сынок, или терроризм. И давайте не будем кривить душой возможно, от террористов вреда даже меньше.

Боль – это событие. Которое происходит с тобой и справляться с которым ты должен в одиночку – любыми доступными тебе способами.

Я распаковал вещи и переоделся в яркую оранжево-желто-сиреневую ветровку - именно такие полагается носить на лыжном курорте, если не хочешь бросаться в глаза.

Боль - это то, что ты делаешь с собой сам. Другие люди проделывают с тобой самые разные вещи - бьют кулаком, колют ножом или пытаются сломать твою руку - но производство боли целиком на твоей совести.