Значение имеет только текущее мгновение. Не успеваешь понять серьезность раны, рвешься в бой – и всего один шаг из Ярости в Спокойствие.
Когда не можешь жить ради себя, остается еще жизнь ради других.
Мой император, знаете ли вы, что для меня ваша немилость — тот яд, который лечит? Я не спала ни секунды этой ночью. Я позвала с моря пять ветров и всех заперла в своей комнате. Я вязала сквозняк за сквозняком тот самый кнут, которым Велан едва не убил соперника на стихийных играх. Сила в моих руках, вырвись она неосторожно, способна была в щепки разнести весь дом. Когда я на рассвете распускала связанное, кончик кнута снес вершину любимой бабушкиной яблони.
Мой император, будьте жестоки, прошу вас. Ничто не делает меня слабее и безвольней, чем ваша нежность.
«Огонь и ветер» Рина Море
Я из народа саган. Мне девятнадцать. Мое имя Сибрэйль, что в переводе значит «душа ветра». У меня хотят отобрать мою душу.
Там, где страх, - нет полета.
Когда не можешь жить ради себя, остается еще жить ради других.
Я больше не хочу знать ни одной твоей тайны. Справляйся со своею совестью как-нибудь сама. Мне своих грехов довольно.
Легко быть храбрым в детстве, читая книги о великих героях, придумывая свою судьбу. Но сможешь ли ты проявить храбрость, когда настанет час первого взрослого боя, когда на одной чаше весов будут лежать твои идеалы и убеждения, а на другой, возможно, жизнь?
У любой дружбы есть свои границы.
Все проходит, и даже бессмертные исчезают.
— Гори вечно, наш император!
Целых полдня, всю ночь и все утро я трудился, я сражался, я болтал, болтал, болтал, не щадя языка своего, а вы…
— Я поклялся, что разделю с моим владыкой любой путь, куда бы он ни вел, – зачем-то начал объяснять. – Конечно, отравиться булочкой на ярмарке – самая нелепая смерть из всех возможных, историки будущего помрут со смеху.
Мысль – это замершее время. Мгновение, невесомое, как крыло бабочки, воплощенное в слове, становится гранитом. Чувство же – непрерывное движение. Хочешь познать мир – думай. Хочешь понять – чувствуй. И познание и понимание только рождались во мне. Слепой учился видеть. Не находил названий пока еще смутным теням, мелькающим перед привыкшими к абсолютной темноте глазами.
Безумие – самое дорогое, что у меня есть. Я отдам его только вместе с жизнью.
В лунном свете все изменчиво и зыбко.
Богиня, ты почти выиграла. Почти.
«Они влюбятся в тебя, как и я…»
«Не смей надеяться, не смей надеяться, разочарование будет очень больно!»
— Вот как? Где же ваша знаменитая дерзость? Испарилась перед лицом смертной казни?