Праздничным вечером, в саду за чаем, отец пожаловался:
-- Я без праздника прожил! -- Зять тотчас взвился ракетой, рассыпался золотым песком бойких слов:
-- Это -- ваша ошибка и ничья больше! Праздники устанавливает для себя человек. Жизнь -- красавица, она требует подарков, развлечений, всякой игры, жить надо с удовольствием. Каждый день можно найти что-нибудь для радости.
-- Идиотское время! -- раздумчиво говорил он. -- Вот, влопались в новую войну. Воюем, как всегда, для отвода глаз от собственной глупости; воевать с глупостью -- не умеем, нет сил. А все наши задачи пока -- внутри страны. В крестьянской земле рабочая партия мечтает о захвате власти. В рядах этой партии -- купеческий сын Илья Артамонов, человек сословия, призванного совершить великое дело промышленной и технической европеизации страны. Нелепость на нелепости!
Жили, жили, а -- вот... Не умеем. Терпенья нет.
Чувствуя, что слова монаха тревожат его, Артамонов старший проворчал:
-- Баловство. Крепостное право терпели, а воли не терпят! Слабо взнузданы.
Никита промолчал.
-- При господах -- не шлялись, не бродяжили.
Смеяться над рыженьким зятем не было удовольствия, этот сам себя умел высмеивать, он явно предпочитал ударить сам себя раньше, чем его побьёт другой.
Измена интересам сословия должна бы караться как уголовное преступление, в сущности -- это государственная измена... Я понимаю какого-нибудь интеллигента, Горицветова, который ни с чем не связан, которому некуда девать себя, потому что он бездарен, нетрудоспособен и может только читать, говорить; я вообще нахожу, что революционная деятельность в России -- единственное дело для бездарных людей...
У нищих -- нет убеждений.
Тихон ворчал: -- Конец всем Каинам. За что брата убили?
Умный человек. Много понимает.
-- А вот я -- мало понимаю, -- вызывающе признался Пётр.
-- Сколько надо -- понимаешь и ты, а больше-то -- зачем? Больше нужного -- понимать вредно.
-- Ну, брат, это хилософия, - Это мудрствование от хилости, от неумелости.
Пётр Артамонов слышал, как она вполголоса советовала Наталье:
-- Ты бы, кума, отправила мужа-то на войну, он у тебя страховидный, от него враги побегут.
Жизнь – красавица, она требует подарков, развлечений, всякой игры. Жить надо с удовольствием. Каждый день можно найти что-нибудь для радости.
Ты что-то часто говоришь об этом: портятся люди, портятся. Но ведь это дело не наше; это дело попов, учителей, ну -- кого там? Лекарей разных, начальства. Это им наблюдать, чтобы народ не портился, это -- их товар, а мы с тобой -- покупатели. Всё, брат, понемножку портится. Ты вот стареешь, и я тоже. Однако ведь ты не скажешь девке: не живи, девка, старухой будешь!