Цитаты из книг
"И ведь казалось, ко всему привыкаешь. К чувству глубокой вины, к старой обиде, к горячей ненависти, к стыдному страху. Вот только к утрате надежды невозможно привыкнуть."
Нет ничего общего между человеком и нелюдью. Только многовековая ненависть, только обоюдная жажда крови, доставшаяся в наследство. Нет ничего общего между человеком и зверем. Только безудержная жажда мести, только желание истребить друг друга, живущее в сердцах. Но много общего между человеком и человеком. Потому что только любовь и сострадание способны утолить боль и излечить раны тех, кто привык жить в плену нескончаемого раздора.
"Кто умеет разговаривать с людьми — не пропадёт."
Нет ничего общего между человеком и нелюдью. Только многовековая ненависть, только обоюдная жажда крови, доставшаяся в наследство. Нет ничего общего между человеком и зверем. Только безудержная жажда мести, только желание истребить друг друга, живущее в сердцах. Но много общего между человеком и человеком. Потому что только любовь и сострадание способны утолить боль и излечить раны тех, кто привык жить в плену нескончаемого раздора.
"— В серьёзных беседах, Лесана, — вдруг негромко сказал со своей лавки Лют, — нельзя горячиться. Огонь только в сердце гореть должен, а разум в холоде надо держать. Ты же, когда злишься, об этом забываешь. А ещё никогда не обличай наскоком. Если обвинять берёшься — храни спокойствие. Крикунов не слышат."
Нет ничего общего между человеком и нелюдью. Только многовековая ненависть, только обоюдная жажда крови, доставшаяся в наследство. Нет ничего общего между человеком и зверем. Только безудержная жажда мести, только желание истребить друг друга, живущее в сердцах. Но много общего между человеком и человеком. Потому что только любовь и сострадание способны утолить боль и излечить раны тех, кто привык жить в плену нескончаемого раздора.
"— Экая ты, старушонка, злоязыкая! Поди, в молодости красавицей была?
Нурлиса опешила и насторожилась:
— Чего это красавицей? — недоверчиво спросила она.
— А красивые девки всегда злые и заносчивые, потому к старости, как ты, сварливыми делаются, — оборотень повернулся к Лесане и сказал: — Смотри, оглянуться не успеешь, такой же станешь."
Нет ничего общего между человеком и нелюдью. Только многовековая ненависть, только обоюдная жажда крови, доставшаяся в наследство. Нет ничего общего между человеком и зверем. Только безудержная жажда мести, только желание истребить друг друга, живущее в сердцах. Но много общего между человеком и человеком. Потому что только любовь и сострадание способны утолить боль и излечить раны тех, кто привык жить в плену нескончаемого раздора.
"– Будь страх противником лёгким, ни одного труса бы на свете не осталось.<…. > Но есть страх стыдный, а есть простительный.<…> Вот нежити ночной бояться стыдно? Нет. Как же её не бояться, ежели человек с ней совладать не умеет? А поступков дурных стыдно бояться? Тоже нет, ибо какой это страх? Это совесть наша тревожится. А пройти мимо слабого, побоявшись его защитить? Стыдно? Еще бы! А самому слабость явить? То-то. Видишь, сколько их – страхов разных. И все со смыслом. Так что не всякий перебарывать нужно, а лишь тот, который человека гаже делает.<…>Победить всегда трудно. На то мужество надо. А мужество только от любви прибывает. Любовь – сила полноводная. Ради неё лишь страхи забывают. Она и душу исцеляет…"
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав...
Жаль, душа у парня озлобилась. Но душа ведь, как птаха: приласкай, обогрей — и затрепещет. Найдется красивая, стройная, с очами ясными — оживет его сын, как иные, жизнью битые, оживали.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
Кто же виноват, что живут - всяк свой срок? И умирают в страшной для себя и близких внезапности.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
admin
добавил цитату
из книги
«Наследники Скорби»
4 года назад
Жаль, душа у парня озлобилась. Но душа ведь, как птаха: приласкай, обогрей — и затрепещет. Найдется красивая, стройная, с очами ясными — оживет его сын, как иные, жизнью битые, оживали.
admin
добавил цитату
из книги
«Наследники Скорби»
4 года назад
Кто же виноват, что живут - всяк свой срок? И умирают в страшной для себя и близких внезапности.
admin
добавил цитату
из книги
«Наследники Скорби»
4 года назад
Жаль, душа у парня озлобилась. Но душа ведь, как птаха: приласкай, обогрей — и затрепещет. Найдется красивая, стройная, с очами ясными — оживет его сын, как иные, жизнью битые, оживали.
admin
добавил цитату
из книги
«Наследники Скорби»
4 года назад
Кто же виноват, что живут - всяк свой срок? И умирают в страшной для себя и близких внезапности.
Тяжелее книги по сюжету и прекрасней я не читала.Авторам браво!!!Выбивается из фентези в лучшую сторону.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав...
Утро вечера мудренее, а седмица жизни в неволе лучше мгновенной смерти. Пока живешь - можешь бороться. Умрешь - будешь лежать и гнить.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
Огонь - не вода, охватит - не выплывешь.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
Надежды… Им можно предаваться днями и ночами, но ими лишь одними не выживешь. Особенно ночью.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
-Да за что ж...
-За то, что поперек воли Цитадели идете. За то, что с нас берете кровью, жизнью, а сами за то готовы лишь деньгами платить. Не все в нашем мире за серебро и золото покупается. Не все. Иной раз и самое дорогое отдавать приходится, чтобы другие жили.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
-Человек, девка, - это такая тварь, которая ко всему привыкает. И ты привыкнешь.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
Такова судьба обережника - превозмогать себя. Вопреки здравому смыслу, усталости и отчаянию. На нее смотрят. Если она дрогнет - дрогнут все, и тогда смерть. Выжившим не нужна ее слабость. Только сила. А что ото силы той ничего, почитай, не осталось, о том лущанцам знать ни к чему.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
-Стать мужская - она не в красоте...
-А в чем же?- спросил Ихтор, дивясь смелости вдовушки.
Но Огняна и тут его удивила, ответив:
-Стать мужская - здесь, - и легонько постучала пальцем по здоровому виску гостя, потом задумалась и добавила: - И здесь.
Теплая ладонь слегка коснулась широкой груди.
-С лица воду не пить. Так матушка говаривала. А мужик добрым должен быть и умным. С таким хоть до ста лет живи - горя знать не будешь.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
Охотники были как мертвые: взгляды колючие, лица застывшие. И каждый в своем деле. Молчаливые, хуже покойников. Даже зверь дикий на человека больше похож, чем эти двое.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
Любовь слепа, глуха и молчалива, а от боли — еще и глупеет.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
От душевной боли умирают лишь женщины. Усыхают с тоски, истончаются, тают. Исходят слезами и причитаниями.
Мужчины же делаются злыми и молчаливыми. Им не остается ничего иного, кроме как безмолвно кричать и крошить зубы.
Вот и захлопнулись за Лесаной и Тамиром, теперь уже опоясанными обережниками, ворота Цитадели. Остались позади пять лет злой учебы, которая стесала с душ и юность, и наивность, и жалостливость. Нет больше застенчивой деревенской девушки и простосердечного сына хлебопека, как не осталось их дружбы. Есть ратоборец и колдун. А впереди их ждет тяжелая жизнь Осененных, тех, кто защищает людей от Ходящих в Ночи. Но пока… пока обережники впервые за долгое время едут домой. Увы, они не подозревают, что...
admin
добавил цитату
из книги
«Жнецы Страданий»
4 года назад
Нет, плакать не хотелось. Она уже разучилась лить слезы от тоски. Устала. Теперь просто стискивало сердце всякий раз, когда в голову приходили мысли о доме. А еще одно поняла — нет толку реветь по живым. Надо самой как-то обвыкаться и уже не плыть щепочкой по течению, гадая, куда вынесет. Никуда уже не вынесет. Тут ее дом. Какой ни есть. Сырой, холодный, неприветливый, суровый, но надежный, неприступный, хранящий от зла.
admin
добавил цитату
из книги
«Жнецы Страданий»
4 года назад
— Просто вспомни, какими мы были.
Он пожал плечами и устало ответил:
— Я помню. Я постоянно хотел есть. И дрался с теми, кто надо мной смеялся. Но все они были старше. И меня постоянно лупили. А ты рыдала днями напролет из-за своей потерянной занавески, пока тебя не раздели и не высекли.
— Верно, — согласилась она и вдруг с яростью заговорила: — Поэтому нельзя забывать, что…
— …что если бы с тобой и со мной этого не сделали, мы вряд ли бы сейчас говорили. Покойники — те еще молчуны.
admin
добавил цитату
из книги
«Жнецы Страданий»
4 года назад
- Будь страх противником легким, ни одного труса бы на свете не осталось.